"Вячеслав Шишков. Емельян Пугачев (Книга 1) [И]" - читать интересную книгу авторапочему это я не знаю случая, чтобы русский солдат всей массой, всем скопом
утекал от врага? В толк не могу взять. Молодой адъютант поморщился, он считал подобный разговор военачальника для дисциплины вредным. А солдаты сказали: - По тому самому, ваше высокопревосходительство, мы не убегаем от неприятеля, что бежать расчету нет... - Это как - расчету нет?.. Чего-то не пойму я... - переспросил Салтыков и переглянулся с адъютантом. - А очень просто - расчету нет... Себе дороже! - хором закричали солдаты, а чернявый, что с серьгой в ухе, сказал: - Ежели мы на линии стоим да стреляем, алибо, допустим, штыком орудуем, мы друг друга чуем, вместях все, тут уж про все на свете забываешь, одно на уме: как бы поболе немцев повалить да самому вживе остаться. И ежели ты, скажем, сплоховал, товарищ выручит. А когда в бег от противника ударишься, один, как заяц в степу, останешься: тот сюда бежит, этот туда, а глаз-то в спине нетути, ни хрена не видать, чего сзади деется. Вот тут-та либо конем тебя стопчут, либо башку отсекут. Ой, бежать несподручно... Салтыков, руки назад, с интересом вглядывался в загорелые утомленные лица солдат, внимательно вслушивался в их простые откровенные речи. - И все ж таки не могу в мысль взять... Ведь вот вы в бою стоите как каменные. Либо умираете, либо побеждаете. А не бежите... и не сдаетесь... - А кто ж его ведает, - сказал солдат с серьгой в ухе, переступил с ноги на ногу и одернул окровавленную возле плеча рубаху. - Мы, конешно, стоим. Конешно, дураки... - Что? Что? Дураки?! - Салтыков прижал ладони к животу, запрокинул голову и тихонько похохотал. - Не дураки вы, а герои. Храбрецы! Солдаты приободрились, закричали наперебой: - А храбрость в нас - от природы, ваше высокое сиятельство. Должно полагать, матери наши этакими нас родят... - То-то же - от природы! - громко сказал Салтыков, и уставшие глаза его оживились. - Такова, стало, природа русская, да не только русская, а и прочих народов, населяющих Россию и на войне подвизающихся, - это храбрость, упорство, сознание долга пред отечеством... - Во-во-во! - опять закричали солдаты. - В этом суть. Мы хоша и в чужой земле, а все же нам сдается - отечество свое защищаем, за Русь стоим. И нам вот радошно, ежели, скажем, где появишься, ну там в Кенигсберге либо в Польше, где на зимних фатерах, идешь себе, ноздри вверх и думаешь: а ведь мы расейские... Стало - сильна Россия! - Правильно, солдатики... Сильна Россия! - воскликнул Салтыков. Он сразу как бы помолодел, весь изнутри светился, широкая улыбка растеклась по его загорелому лицу. Он, еще раз подтянув сползавшие штаны, обратился к адъютанту: - Полезно, зело полезно нашему брату у простого звания людей мудрости учиться. - И, обернувшись к палатке, крикнул дежурному офицеру: - Слушай, казначей! А принеси-ка сюда, дружок, серебреца мешочек, рублевиков, да одели солдат. Солдаты, их было сотни полторы, дружно гаркнули благодарность. |
|
|