"Вячеслав Шишков. Емельян Пугачев (Книга 1) [И]" - читать интересную книгу автора

Полупьяный, с воспаленными глазами, казачок выскочил из-за портьеры и
повалился в ноги хозяину.
- Я вижу, подлец, что у тебя в безмозглой башке творится. Я тебя
насквозь вижу, - притворно запугивал он Митьку, грозя пальцем. - Встань! И
ежели ты, петух щипаный, еще хоть раз скажешь или только подумаешь, что
его высочество великий князь дурак, я тебе, знаешь, что сделаю?
- Знаю-а-ю, - виновато хныкал Митька.
Все прыснули. Человек у печки подавился смехом и закашлялся. Митька
ушел.
Григорий Орлов прикрыл за ним дверь и тихо, но с разжигающими жестами
стал говорить:
- Эх, братцы-гвардейцы. И какой это, к чертовой матери, великий
князь. Наши войска гибнут в прусской войне тысячами. У государыни
Елизаветы слезы не просыхают от наших потерь, а рекомый русский великий
князь радуется и похваляется, что он истый пруссак... И перстень носит с
рожей короля Фридриха. Срам, друзья, срам...
- Вот этими своими ушами слышал! - громогласно закричал Алексей
Орлов, но Григорий погрозил ему пальцем. Алексей сбавил голос. - Когда
наши наклали немцам при Гросс-Эггерсдорфе, великий князь проклинал
храбрость русских и с горя нажрался пьян, как стелька...
- А вы ведаете, что есть пьяный великий князь? - подхватил Григорий
Орлов и, запахнувшись в бухарский халат, стал взад и вперед вышагивать по
кабинету. - Когда он нажрется красного вина да пива со своими голштинцами,
он буйствует, ругается, как конюх... Обнажает шпагу! А кому от него больше
всех тягостей? Разумеется, великой княгине. Уж мне ли не знать!
Все поглядели на него с надеждой, завистью и тревогой. Грузный Пассек
перевалился на кушетке с боку на бок, язвительно сказал:
- Этот самый Карл-Петр-Ульрих из Голштинии, сиречь Петр Федорыч, смею
молвить, разумом зело скуден. Ведь ему тридцать три года стукнуло, а он
много дурашливей Митьки-казачка... Хотя бы эта игра в солдатики... Эта
казнь крысы по законам военного времени... Позор!
Григорий Орлов и гости стали пить вино, жженку, шампанское. Пили с
печалью, с раздражительным задором. Вино не веселило, вместо бодрой
радости растекалась по жилам горечь.
- Да оно и понятно, господа, - желчно начал Пассек. - Ведь он же
круглый неуч, только и всего, что на скрипке пиликает, да кадрили хорошо
пляшет, да ногами прусскую муштру горазд откалывать. Что он читает?
Ничего.
- Как ничего? Ошибаетесь, капитан, - прозвучал из темноты, от печки,
все тот же насмешливый голос, неизвестно кому принадлежащий. - Недавно он
накупил полвоза лютеранских молитвенников. А еще уважает читать кровавые
сказки про разбойников. Вместе с метрессой своей Марфуткой Шафировой...
- Но ведь ныне при нем... - начал было молчавший до сего капитан
Бредихин и осекся.
- Не смущайтесь, не смущайтесь, Бредихин, - и из-за печки вылез князь
Михаил Иванович Дашков, муж молоденькой Екатерины Романовны Воронцовой,
бывшей в дружбе с великой княгиней. Он вынул золотой с бриллиантами
портсигар, достал заграничную сигару и от свечи закурил. - Вы хотели
сказать, Бредихин, что великий князь путается ныне с моей свояченицей - с
сестрой моей жены, с Лизкой Воронцовой? Ну что ж, всем сие ведомо, и...