"Вячеслав Шишков. Емельян Пугачев (Книга 1) [И]" - читать интересную книгу автора

На левом крыле наша победа была очевидна.
Вдруг примчалась конница Зейдлица. Опрокинутые, спасавшиеся бегством
пруссаки ободрились, их пехота снова бросилась вперед, завязалась упорная
битва.
Русские пушки работали метко, ядра и бомбы врывались в гущу
наступавших пруссаков.
- Пушка горячая, вашблагородие, дать бы остыть, - предупреждал Павел
Носов подоспевшего офицера Григория Орлова. - Подряд двенадцать разов
палили... Как бы не хряпнула.
- Черт с ней... Дуй тринадцатый!
- Ой, разорвет...
- Дай-ка я наведу, - и отважный Григорий Орлов, раненный в руку и
ногу, сдерживая острую боль, подбежал к пушке.
Горячий бой гремел по всему фронту с переменным успехом. Русские
войска упорно сопротивлялись численно превосходящим пруссакам. Особенно
отличались наши мушкетерские полки. Третий мушкетерский под командой
Бибикова потерял в бою почти всех офицеров и много солдат. Юный поручик
Михельсон был тяжело ранен штыком в голову. С обеих сторон потери были
огромны.
Пугачев с казаком Семибратовым вез в тороках, как в люльке,
старика-генерала Броуна, получившего семнадцать ран. Множество санитаров с
носилками беспрерывно подбирали изувеченных воинов.
Солнце меркло, садилось, а бой все гремел.
Поздний вечер. Обе стороны расстреляли весь порох, дрались
врукопашную. Штыки, сабли, приклады, ножи - все было пущено в ход. Душили
один другого руками, в кровь царапали лица, грызлись, как звери. Все люди
как бы посходили с ума.
Но вот прихлынула тьма. А вместе с ней нечеловеческая ярость бойцов
начала резко выдыхаться: воля парализовалась, мускулы потеряли силу, веки
враз отяжелели, бойцов охватила какая-то дурманная, необоримая сонливость.
Сражение всюду стало само собой стихать. Вконец ослабевшие противники,
прерывая ожесточенную драку, с закрытыми, как у лунатиков, глазами, падали
там, где захватила их ночь. И почти сразу же крепко засыпали. Живые
валялись в темноте вперемешку с мертвецами, русские - с пруссаками. Над
страшным ночлегом носились бредовые выкрики, вопли, неестественный хохот,
визг. Люди, ополоумев, вскакивали, махали руками: "Коли! Пли! Ур-р-ра!" -
и снова валились на политую кровью луговину.
Главные силы обеих армий всю ночь простояли под ружьем. Солдаты,
кой-как поужинавши сухарями с водой, всю ночь не смыкали глаз: враг рядом,
а Фридрих коварен, хитер. Павел Носов сидел на лафете пушки и, чтоб не
сборол сон, тихонько мурлыкал солдатские песни. А Емельян Пугачев и не
слыхал, как заснул. Его разбудила утренняя зоревая пушка.
Ночь прошла. Стали бить зорю. Солдаты по своим частям вместе со
священниками и дьячками пели утреннюю молитву. Вновь начались небольшие
стычки с неприятелем.
Никто не мог решить, кому же принадлежит победа. Весь штаб советовал
Фермору дать немцам бой: русская армия сильна, солдаты только-только
"вошли во вкус"... Но Фермор, струсив, приказал отступать. Русские стали
отходить не спеша и в полном порядке. Фридрих преследовать их не
отважился: у него не было пороху, люди и кони его утомились. Он ушел в