"Евгений Шишкин. Магазин "Интим"" - читать интересную книгу автора

из ситуации, смягчить, самортизировать неминучий удар " шуткой ли,
отговоркой ли, вывертом ли каким - однако все тело, да и мозг, казалось,
зацементировали.
- Сволочь! - негромко, полушепотом, но с колоссальным чувством негодования
и еще возмущения, и еще обиды произнесла Ангелина и вскоре повторила,
дополнив то же оттенком брезгливости: - Какая сволочь, а еще родственник...
И почти в этот же момент, вероятно, почувствовав близкое присутствие Пал
Игнатича, который, кстати, неусыпно глазел на нее в приоткрытую дверь, она
обернулась на него, а уже в следующий момент наспех закрыла коробку,
спрятала ее за свой бок, потом суетливо сунула в просторный карман халата.
Взгляд ее, испуганный, оконфуженный, такой же беспомощный и виноватый,
когда застают врасплох за подсматриванием в замочную скважину, растерянно
забегал, закружился, заметался по комнате, и наконец, как шпага о шпагу,
скрестился с таким же пугливо-смущенным, недоверчивым взглядом Пал
Игнатича.
- Это ты меня так, сволочью-то? - тихо, нейтрально, без осуждения, как бы
ради разведки, спросил Пал Игнатич и выжидательно прищурил глаз.
- При чем тут ты? - раздраженно бросила Ангелина, отвернулась и, как не
упустил из внимания Пал Игнатич, поглубже втиснула коробку в карман халата.
- А кто же тогда? - с пересохшим горлом удивленно спросил Пал Игнатич; у
него еще не созрела, но уже зародилась в сознании скверная, даже
прескверная догадка. - А кто же тогда? - въедливо повторил он. " Кто при
чем-то?
- Никто! - выкрикнула Ангелина и пошла было из комнаты, порывисто и
устремленно, да только Пал Игнатич дорогу-то ей перегородил; губы у него
слегка дрожали:
- Нет, ты погоди... Ты погоди...
Скандалы в доме Заякиных случались редчайше; если по большому счету,
скандалы вообще не случались. Так, стычки, ссоры, эпизодический наскок
мнений, кратковременная хула; соседи по обе стороны и внизу, которые
бузотерили и трамтарарамили еженедельно и неотвратимо, Заякиных и вовсе
почитали образцом общественного проживания. Пал Игнатич никогда ором и
матюгами порядка в доме не наводил, да и вина пил всегда в меру,
преимущественно в красные дни календаря; Ангелина могла иной раз и
вскинуться и взбрыкнуться, но чаще всего пускала в ход шпильки или от
какой-нибудь обиды ходила молчуньей, насупив черные красивые брови " и так
безголосо день-другой, пока не истрачивала дурные эмоции в бытовой женской
мороке. Короче говоря, трехкомнатная квартира на четвертом этаже под
номером сорок два, которая когда-то была коммунальной, но по ходатайству
Решковского, начальника Пал Игнатича, перешла к Заякиным полностью,
славилась в подъезде миролюбием, правопорядком и тишиной, если не брать в
расчет редких, глухих, многопудовых ударов и сотрясений, которые
производили гири и штанги, неловко падавшие на коврик: единственный и уже
взрослый сын Заякиных, Коля, занимался и в секции, и дома культуризмом,
попросту говоря, "качался". Но какая бы репутация ни приклеилась к семье
или к отдельному индивиду, в каждой семье или в отдельном индивиде, даже
при укоренившемся миролюбии, сдержанности и выдержке заложена тонна
тротила. Другое дело, если эта тонна так и останется нетронутой,
невостребованной - не доберется до нее огонек с бикфордова шнура, поджечь
который всегда найдутся доброхоты, в том числе и коварный случай, и