"Петр Ширяев. Внук Тальони " - читать интересную книгу автора

Маленький, верткий, со скудной растительностью на лице, Димитрий никак
не походил на повара в богатом барском имении. Бурмин остановил на нем выбор
потому же, почему мечтал заполучить в свой завод наездником Олимпа
Лутошкина. Родословная Димитрия изобиловала кухонными мужиками, стряпухами,
кухарками и даже именами двух настоящих поваров. Сам Димитрий готовил
отвратительно...
Набрав в шайку воды, Димитрий подошел к Бурмину. Бурмин недоверчиво
попробовал рукой воду. С тех пор как бойкая Даша стала приходить к нему по
понедельникам после обеда в кабинет, у него появились опасения:
"А вдруг в шайке кипято-ок?"
- Зажмуряйся, ну! - командовал Димитрий, поднимая над его головой
шайку; окатил и погрузился в таинство приготовления мыльной пены. Бурмин
сидел и отплевывался от воды, скатывавшейся с головы и попадавшей ему в рот.
- Нешто поддать, Сергеич? - спросил Димитрий, покончив с пеной. Бурмин
испуганно посмотрел на раскрытую дверку печи и торопливо сказал:
- Не надо, не надо!
- Их, и робкий ты, Сергеич, - замотал головой Димитрий, - а в пару, в
нем самая польза. Пар костей не ломит, а болесть дурную гонит, ложись! -
подошел он с тазом, полным мыльной пены, похожей на августовские клубы
облаков в голубых недрах неба.
Бурмин покорно лег на лавку, вверх животом.
- Эх, и хорошо-о! Ну и благода-ать! - начал приговаривать Димитрий,
растирая суконкой хозяйскую плоть. - Тело, она, видишь, лю-юбит, когда с
умом ее трешь. Каждая жилочка радуется! Скотина, скажем, лошадь - та ничего
не разумеет, стоит тебе, и не видать под шерстью у нее никакого
удовольствия, а человек - он в каждой пупурышке сознание имеет... Руки-то
подними, вот та-ак! Под мышкой самое скопление бывает, а у кого есть тут
про-о-дух, ма-ахонькая эдак дырка, такой человек два века могет жить, потому
дыркой этой он вроде как ротом дышит...
Бурмин вдруг поднялся и сел, весь покрытый мыльной пеной. Димитрий
смолк и, почесывая под коленкой, выжидающе смотрел на него.
Кашлянув, Бурмин поднял к нему глаза и спросил:
- Отец Марфы кучером был?
- Тимофей-то? А как же!
- Его Тимофеем звали?
- Тимофей Петрович, а прозвище Мочалкин! И-их, и кучер бы-ыл!
- Что?
- По всей округе первый кучер, таких теперь нигде и нету... Бородища по
пупок, за заднее колесо на ходу телегу останавливал, а вино пил из миски,
во-о какой был!
- Как - из миски?
- Очень просто. Выльет, бывало, четверть в миску, накрошит туда же
ситнику и ложкой хлебает.
Аристарх Бурмин почти никогда не смеялся, и его смех всем запоминался
так же, как запоминается исключительное событие: буря, пожар, гроза
необыкновенная... И вот в понедельник в бане, сидя на лавке, намыленный, он
вдруг рассмеялся. Черная борода его, с приставшими к ней клочьями пены,
запрыгала, и из-под усов глянули белые крепкие зубы...
- Из миски, говоришь? - затрясся он в беззвучном смехе. - С ситным?
- Вот те крест, не вру! Из миски, и оригинально, ложкой...