"Галина Даниловна Ширяева. Гюрги-Дюрги-Дюк (Повесть) " - читать интересную книгу автора

- Если разобраться, - сказала Юлька, - т-то в-ведь это он с т-тобой в
ссоре, а со м-мной ведь он не ссорился.
- Да, - сказала мать все тем же обиженным голосом, словно это Юлька
ее предавала, а не она предавала Юльку, - ты здесь ни при чем.
- Я ни при чем, - снова подтвердила Юлька.
- Вот и прекрасно. Вот и договорились. Вот и поезжай.
Вот и все! Вот так все и кончилось! Вот и влипла!


Деда Юлька почти не помнила. От далеких коротких встреч с ним еще при
жизни отца и после, когда он приезжал к ним и сидел за пустым столом, у
нее не осталось в памяти почти ничего. Юльке больше запомнился город, в
котором дед жил и куда отец возил ее совсем маленькой девочкой. Город был
зеленый, красивый. В нем - большие дома под голубым небом и прозрачная
солнечная пыль на улицах, пробивающаяся на тротуар сквозь зеленую листву
огромных деревьев. Все как в любимой Юлькиной песне о городе, похожем на
сон. Юлька любила петь эту песню, но все-таки больше она любила петь те
отцовские, уже никогда не слышанные ею потом песни. Это были песни его
детства, и Юльке было непонятно, почему так легко ушли они от людей. Может
быть, потому, что люди легко расстаются с детством? Наверно, это так. Вот
и Юлька рассталась с ним легко. Оно цеплялось за нее, как в походе
надоедливые колючки цепляются за подол и за чулки, но Юлька отцепляла его
от себя безболезненно. И уж не думала она, конечно, что когда-нибудь ей
придется вернуться назад, к тому, что осталось в ее детстве навсегда. Ей
казалось так - дед остался навсегда в ее детстве, ему нечего было делать
во взрослой Юлькиной жизни, ведь он был врагом ее матери. Он был отделен
от них крепкой, вечной стеной. Он построил эту стену сам. Давно. Когда
Юльки еще не было на свете. Правда, потом, когда родилась Юлька, они
помирились и отец даже возил дочь к деду, но ни мать, ни Юлька ему все
равно ничего не простили. А после смерти отца их вообще больше уже ничего
с дедом не связывало, кроме дедовых писем с заискивающими предложениями
приехать к нему погостить и редкостной фамилии Витанович, которую он
все-таки носил тоже... А подлизывается он к ним теперь потому, что остался
один!


* * *

- Ты что, на Северный полюс, что ли, собралась? - весело спросила
мать сразу же, как только вошла в комнату и увидела забитый вещами
чемодан. - Зачем же так много?
- А пусть не думает, что мы бедные родственники, - сказала Юлька и
запихала в чемодан еще и осенние полусапожки.
- Ну, а сапожки-то зачем?
- А может, там грязь непролазная!
Она произнесла это с величайшим презрением, бессовестно предавая свой
сказочный город из детства, а мать никак не отозвалась на это
предательство, тем самым тоже предавая город своего детства, в котором
теперь не хотела жить из-за деда. Она молча отошла от Юльки и зачем-то
стала смахивать ладонью пыль с буфета. А Юлька еще утром смахнула с него