"Виктор Широков. Случайное обнажение, или Торс в желтой рубашке " - читать интересную книгу автора

Рядом, метрах в десяти от нас были взрослые, но они даже не обратили
внимания на нашу потасовку, а если и обратили, то предпочли не ввязываться.
Загадочный русский характер, господа читатели!
Я уехал на автобусе домой. А спустя несколько дней узнал, что
противника моего и всю его шайку арестовали за убийство какого-то старика,
случившееся может быть через час после моей с ними стычки. Разрядка в драке
со мной была недостаточной, энергия преступления до конца не выплеснулась.
У ребят, у каждого были ножи (грешен, я тоже нередко хаживал тогда,
если не с финкой, то с охотничьим; мы ведь жили вперемежку с выпущенными на
поселение зэками, и пятидесятые-шестидесятые годы были ой какие лихие), а
хорошо отточенная сталь требовала свежей крови. Испанская сюита, чуть ли не
"Кармен", а вовсе не русская рулетка, как было заявлено, подумаете вы,
господа-товарищи!
И все-таки меня должны были убить, об этом они и сговаривались чуть
отпустив меня в центре поселка имени Чапаева, дав мне нечаянной форы, причем
в присутствии брата Пашки, который тогда испугался больше обычного и ушел
спать не к себе домой, а к тринадцатилетней своей лолиточке (определения
такого тогда мы, естественно, не знали, но незнание не исключает явления),
впрочем, довольно-таки уже оформленной, с крепкими, ядреными шарообразными
холмиками грудей, выразительными выпуклыми черными глазами и сочными яркими
губами, не нуждающимися тогда ни в какой губной помаде.
Им помешало в случае со мной моя природная изворотливость и цепкая
схватка именно с вожаком стаи. Меня спасла, в общем-то, случайность. Или
Бог, на которого любила ссылаться и уповала всегда трогательно и искренне
набожная бабушка моя, несравненная Василиса Матвеевна.
Больше я тех ребят не встречал никогда, хотя долго еще боялся
встретиться в электричке или в автобусе с ними после отсидки.

2

Надо заметить, что в то время убийства не были из ряда вон выходящим
событием; конечно, в газетах той поры о подобных происшествиях почти не
писали, не то, что нынче, когда нет ни дня, чтобы на тебя не обрушилась
лавина (нет, не слухов) вполне проверенных фактов, заставляющая сидеть дома
после восьми-девяти вечера, бояться встреч с людьми на пустынных улицах и
постоянно жить в предчувствии возможной утраты.
В те же пятидесятые, когда ежевечерне в логах города П. грабили,
раздевали, разували, снимали часы, наконец, насиловали; мы, дети, потом
подростки, не боялись одни ходить в лес, ходить, пешком из поселка в поселок
заполночь, а, встретив случайного попутчика, примкнуть к нему радостно,
согреваясь и укорачивая беседой дорогу, и родители наши относились к
подобным прогулкам достаточно спокойно.
Два моих сотоварища по дворовому братству убили человека. В те же свои
16-17 лет. Они жили неподалеку от моего дома, в бараке. Читали почти те же
книги, играли в те же игры. Ну, пили, конечно (лично я до двадцати пяти не
знал вкуса водки), раньше других полезли к бабам. На все на это нужны были
деньги. Пусть маленькие, не столица же, но все равно нужны. И вот как-то
часа в два ночи или же в пять утра, они подкараулили на Кислотных дачах
идущего со смены сорокалетнего рабочего, попытались ограбить, получили
отпор, одолели-таки его вдвоем, хоть и пьяные, прикончили несколькими