"Виктор Широков. Случайное обнажение, или Торс в желтой рубашке " - читать интересную книгу автора

О самом до жути заветном колеса стучат и стучат - знакомое чувством
глубинным, что хочется крикнуть: не трожь!
К любимой, к любимой, к любимой - по телу вагонная дрожь. Мне этого
ввек не оставить, мне это усвоить помог состав, перебитый в суставах, в
судорогах дорог!


ОКТЯБРЬ

Нескладный журавль отбился от стаи.
Засохшее дерево рухнуло в траву.
Телефонные провода обросли инеем, а франтоватый сосед сбрил усы - не
любит изморозь под носом.
Ночи стали темнее, а дни короче.
Одинокий старик не заснул до утра.
А мне приснилась ты.


НЕ ЗАБЫВАЮ

И проклиная, и любя, тоскуя, радуясь и плача, я вспомнил вовсе не тебя
и то, как быть могло иначе. Я вспомнил белые сады и ночи белые, и гулко
отозвались во мне следы таинственной ночной прогулки. Я вспомнил: блещущий
рассвет вставал, как крылья, за плечами.
Прощанья не было, и нет, и все впервой, и все вначале! И вновь любимой
называть! О, маята в волшебном мае!
Да и не надо вспоминать - я ничего не забываю.


РУССКАЯ РУЛЕТКА, ИЛИ КАК МЕНЯ НЕ УБИЛИ I

Меня убивали трижды.
Вернее, пытались убить, что не одно и то же. Однако, повествуемое здесь
не просто фантазийные поллюции или фантомные сны-страхи, у моих воспоминаний
вполне реалистические корни.
Первая неудавшаяся попытка моего устранения произошла более тридцати
лет тому назад. Я тогда заканчивал первый курс мединститута и накануне
своего семнадцатилетия поехал к бабушке за картошкой. Жили мы километров в
пятнадцати друг от друга, может быть, в десяти, если по прямой.
Поселок, где жила бабушка, назывался Балмошная; смешное название, если
вслушаться, так и звенит оно, взывает к слушателям, обнажая опавшие
согласные: взбалмошная, взбалмошная...
Поселок этот располагался на довольно высоком обрывистом холме, не
менее 50-60 метров высотой, что, безусловно, имеет прямое отношение к нашему
рассказу. Вообще, весь мой горячо любимый город детства и юности, город П.
(город Прошлое), как пишу я его из упрямого желания показать конкретное
знакомство с постмодернистским литературным антуражем, располагался, да и
сейчас благополучно распластался по краю Рифейских гор, насчитывая подножьем
гораздо более семи холмов, что положено истинным столицам по штату, а в
провинции более чем само собой разумеется (в провинции всегда каблуки на 10