"Джон Ширли. Демоны" - читать интересную книгу автора

и человеческими были также его глаза: это были ярко-голубые глаза
кинозвезды. Его членистые руки были слишком длинны, и рук было четыре, и
они были кожисто-черными. Когда мы заглянули в комнату, Зубач лениво поднял
голову и вдруг заговорил. Он говорил с нами долго и обстоятельно; при его
первых словах Ньерца отступил на шаг назад. Мы стояли в проеме двери и
слушали то, что говорил нам демон. На его руках не было пальцев, только
когти - невероятно цепкие когти, которыми он изящно помахивал в воздухе,
как балинезийский21 танцор пальцами, подчеркивая свои слова. У него был
огромный фаллос, бронированный широкими шипастыми чешуями. Помимо этого, я
не мог разглядеть нижнюю часть его тела.
- Надо было взять диктофон. Это первый случай, когда он заговорил, -
вполголоса сказал Ньерца Пейменцу.
- Я запомню каждое слово, - сказал я и сам понял, насколько хриплым и
севшим прозвучал мой голос.
- У Аиры фотографическая память, - буркнул Пейменц. Демон рокотал:
- Я в восторге от того, что вижу вас! Глядя на вас, я чувствую этот
восторг как фиолетовое пламя, обнимающее мое небо, - и я замираю, поскольку
узнаю это чувство. Его голос звучал ленивым мурлыканьем, но каждое слово
оставалось, отпечатанное, как на неоновом рекламном щите, на проекционном
экране внутри моего черепа.
- О радость возвращения домой! Как долго мы ждали, позабытые дети в
позабытой детской, рыдая и жаждая вернуться к тем, кто оставил нас
вызревать во тьме внешней, чьи патентованные полимеризованные члены
заронили семя в почву промежуточного пространства! О мой драгоценнейшие,
как же мы жаждали ощутить вкус вашего света, той искорки, которую каждый из
вас носит в себе и которой каждый из вас чудовищно отвергает нам подобных;
о, как вы лелеете свои маленькие искорки - ее упавшие искорки - ее, не
ваши, дорогие мои, но для вас ведь кто нашел, тот и хозяин! - и на какое-то
мгновение, когда мы возвращаемся к истоку нашего потока, и извлекаем
коренья, и пожинаем плоды, и пожираем урожай одним сладостным глотком, или
самое большее двумя, мы ощущаем вкус этой искорки, и тогда эта искорка
находится в нас. О, лишь на мгновение! - прежде чем она угаснет... прежде
чем она угаснет, схлопнется, как короткий жалобный всхлип. И прежде чем
исчезнуть, эта искорка вашего внутреннего света согревает бесконечный холод
наших внутренностей; на какое-то мгновение сосущая пустота рассасывается, и
мы можем представить себе, что мы тоже творения, а не отбросы творения, и
наше путешествие достигает цели; а затем искорка гаснет, исчезает, и мы
должны вновь искать себе нового кусочка. И - как там поется в песенке?
Пока он молчал, размышляя, прежде чем процитировать нечто вроде
стихотворения, я подумал: "Это глупо; я должен бежать, скрываться, и
единственная причина, по которой я не делаю этого, это то, что Мелисса
здесь и смотрит на меня. А она не побежит со мной; она намного храбрее
меня!"
Существо, казалось, некоторое время смаковало всхлипы, доносившиеся со
стороны одного из солдат Национальной Гвардии; затем, театрально
откашлявшись, оно продолжило:
- Вот, послушайте:

Ее глаза - прожектора,
А зубы - иглы шприца;