"Николай Шипилов. Мы - из дурдома" - читать интересную книгу автора - Какой уж там, какой там призрак! - отвечал я, стоя на подиуме, как
дорогой натурщик. - Как с вами, товарищ профессор, я разговаривал с самим Создателем! И верил! А сейчас я верю вам. Но умереть боюсь по-прежнему... - Но где логика, Алеша? Вы ведь русский. Тем более, верующий! Не глупо ли считать целью человеческой жизни загробный мир, при этом безропотно терпеть всякие несправедливости и угнетения, покоряться всякой власти, хотя бы и иноплеменной, говоря, что она от Бога! Вам не обидно, что именно христианская мораль подорвала суровый северный дух русских и ведет их в конечном итоге к фатальному исчезновению с лица Земли? - измывался мой Асклепий, нимало не боясь наших дурацких доносов в нечеловеческие органы. - У Земли нет лица! - измывался и я, агнец. - Но Бога живага я видел в лицо! Они хихикали, хрюкали, кивали, говорили о навязчивостях и о псевдогаллюцинациях Кандинского. Выписываться из больницы мне не хотелось, а роль агнца была по душе. Весь поступивший весной улов сумасшедших людей должны были в ближайшую неделю выписать, они уже стали нормальными. Только вот Сене накинули тогда второй срок, как политическому. Он, чтоб не сесть в тюрьму, "косил" под диссидента. А мне совсем не хотелось покидать злобного юмориста Сеню, доброго Юру, счастливого в выборе средств к существованию Гарри и четырехразовое питание с добавкой от лишенцев. - Я, Алеша, материалист и коммунист, а вы - христианин, то есть идеалист, - вновь обратился не столько ко мне, сколько к публике, мэтр. - Не думаете ли вы, что религия христианства и коммунизм - это доктрины, происходящие от одного... э-э-э... авраамического, скажем так, корня? Я хоть и не силен в полемике, но, вопреки всем их психушечным драматургическим даром Господь меня не обидел. Я сказал: - Как все советские студенты, я изучал некогда диалектический и исторический материализм. И я учил науки на основе материализма, чем нанес великий вред своей душе в познании мира. Но вы, мэтр, говорите о религии. Отвечаю: религия нужна слабым людям, вроде вас, профессор. Ваша религия - марксизм, - сказал я. - А нам, сильным людям, достаточно веры в Бога. Я верю в Него. Вопрос: как вера в Бога вселилась в меня? А? Разве это не чудо? Профессор засмеялся, движениями бровей показал свое почтение к сказанному мной и прибегнул к оправданиям: - Вам повезло, Алеша: вы сильный, хоть и верите в чудеса, - ерничал он. - Но я-то... я слабый человек, ординарный профессор. И не столько я м-м-м... марксист, Алеша, сколько простой русский язычник! - Но разве не язычество начало само себя ослаблять, мэтр? - легко входил я в образ патологического резонера. - Разве русские князья не сражались меж собой, как шелудивые псы за сахарную кость? Почему же тогда не язычество победило, а христианство? Вот вы знаете, мэтр, в каком виде сохранились по всему Божиему миру осколки исторической России? Они сохранились для нас в виде общин вокруг православных храмов. И не будь храмов - давно не было бы и этих осколков. Я плохой христианин, товарищи врачи, потому что боюсь смерти, - продолжаю я. - Но вы, профессор, плохой материалист, потому что церкви Христовой боитесь и боретесь с ней. А ведь именно на различии, разнообразии и неравенстве стоит природный миропорядок! - продолжал я демонстрировать шизофреническую велеречивость. - Согласен, Алеша, с вашим тезисом о миропорядке, согласен, - сделал он |
|
|