"Андраш Шимонфи. Перелет " - читать интересную книгу автора

пути отмечали брошенные на произвол судьбы "лошадиные госпитали". Чтобы
иметь возможность двигаться дальше, мы были вынуждены прибегать к
насильственной конфискации крестьянских лошадей. Неблагополучно обстояли
дела и в самокатных подразделениях: в полную негодность пришли покрышки и
камеры, а получить запасные не было никакой надежды. Мы все шли и шли на
восток, но из-за отсутствия нормальных путей сообщения, будучи практически
отрезанными от родины, гибли, теряли силы, находились на грани истощения.
Немцы же относились к нам с полным пренебрежением.
В середине августа у командования наконец-то появилась первая реальная
возможность раздуть до невероятных размеров "героический подвиг" нашего
подвижного корпуса.
Дело происходило в районе Николаева, лежащего в устье реки Буг; там
было приостановлено наступление румынских частей. Арьергард Красной Армии
упорно удерживал свои позиции. И тогда мы получили приказ нанести удар на
северном фланге, чтобы помочь силам, осаждавшим Николаев. Самое мобильное
подразделение нашей бригады и подвижного корпуса - 14-й самокатный
батальон - вступило в бой. На центральной площади поселка Христофоровка
вскоре появились свежие могилы наших солдат, а генерал Ваттаи с холма
наслаждался картиной сражения и чувствовал себя настоящим полководцем. Потом
советские части все-таки оставили город, но мы в него не вступили. Нас
погнали дальше на восток. Мы поняли: немцы специально не пустили нас в
город, чтобы венграм ничего не досталось. Так и повелось - всегда и везде по
странному стечению обстоятельств трофеи попадали только им.
Затем через Кривой Рог 11 сентября 1941 года мы вышли к Днепру, где
заняли весьма условную линию обороны. Она представляла собой символически
укрепленную позицию: приблизительно на расстоянии ста метров друг от друга
были вырыты окопы, в каждом из которых сидел солдат и следил за тем, чем
занимаются русские на другой стороне реки, не ушли ли они. Мы ждали, что они
отойдут вследствие крупного наступления немцев, которое те развернули к
северу от наших позиций.
Однажды мы даже организовали ложную подготовку к переправе: несколько
десятков наших солдат на виду у красноармейцев начали строить плоты, но
затем поспешно спрятались. Прогремевшие орудийные залпы продемонстрировали:
на другой стороне реки находятся части Красной Армии, и за нами ведется
пристальное наблюдение.
В те дни командование нашей бригады едва ли не каждый день отправляло
на родину послания с призывами о срочной помощи. Благодаря личным связям
Ваттаи в Венгрию уходили и его неофициальные просьбы, содержащие мольбу о
замене: "Гусары сделали все, что было в их силах, они больше не в состоянии
принимать участие в боевых операциях, им требуется срочная замена,
ньиредьхазских гусар надо отозвать на родину". Наконец это сбылось. Мы
получили соответствующий приказ. Всю нашу кавалерийскую бригаду (или два
гусарских полка, сейчас я уже точно не помню) отправили домой по железной
дороге. Погрузка происходила на станции Знаменка, потом через Киев эшелоны
шли на Венгрию. Я должен был организовать погрузку прибывших гусар вместе с
комендатурой Знаменки. Знаменка представляла собой крупный железнодорожный
узел: здесь пересекались ветки, идущие на Одессу и Николаев с двухколейной
линией, связывающей Днепропетровск и Киев. Пересечение это имело
дельтавидную форму, на каждом конце "дельты" было построено по
железнодорожной станции (по-немецки: Znamenka-Ost und Znamenka-West).[14]