"Эдуард Шим. Ребята с нашего двора (современная повесть в нескольких незаконченных историях) " - читать интересную книгу автора

Игорь смотрит на длинный качающийся палец. Говорит, вздохнув:
- Спасибо за эр-у. За руководящие указания. До свидания, Константин
Семеныч! Я подумаю на досуге.
И он удаляется, похлопывая подметками замшевых мокасин, держа локти
чуть наотлет, мощным и сдержанным шагом. Навстречу ему попадается монтер
Веселов, и он приветствует монтера помахиванием белой скульптурной руки.
- -
А монтер Веселов недоволен. У него мокрая шевелюра (вероятно, сунул
голову под кран), капли стекают по надутому лицу. Зевает, ежится от холода.
- Костя, - говорит он, - ты опять? Никуда я не пойду... Совесть имей,
воскресенье ведь, не хвост собачий! И дело есть: телевизор в шестнадцатой
квартире обещал починить.
- Пойдешь! - непреклонно заявляет Константин Семеныч. - Пойдешь как
миленький! А халтуры у тебя каждый день бывают. Не удивишь.
- Костя, ну чес-слово!..
- Идем. Надо Фридку разбудить. Мне одному не справиться...
Они подходят к окошку в первом этаже. То самое знаменитое окошко... Мне
кажется, что и занавески-то в нем довоенные. И так же, как до войны,
приколочена полка между рамами и на полку выложены продукты.
Согнутым пальцем Константин Семеныч барабанит в стекло.
- Будет мне покой когда-нибудь?! Что ты стучишь, ненормальный?
Это Дора Борисовна. Она-то не изменилась совершенно. Она не меняется.
Бумажные бигуди в седых волосах, старчески румяные щечки, один выпуклый
черный глаз выше другого.
- Простите, Дора Борисовна. Мы хотели - Фридриха...
- Опять?! Слушай, я пенсионер союзного значения! Я имею право на
отдых?! Я принимаю снотворное, а мне в шесть утра бьют стекла!
- Очень нужен Фридрих, Дора Борисовна...
- Он спит! И никуда не пойдет!
- Разбудите его, а?
- Я говорю - он спит без задних ног! Он вчера примчался из Англии. Что
ты улыбаешься? Тебе это шуточки?! Его вынимали из самолета по частям!
- Дора Борисовна, пожалуйста...
За спиной Доры Борисовны показывается Фридрих. Маленький мальчик
Фридрих, ученик моего Алешки; мальчик, ставший довольно толстым и лысеньким
папой, подающим надежды ученым, делегатом разнообразных конгрессов и
съездов...
- В чем дело, братья?
- Одевайся - и к нам.
- А-а... Понял. Только, братья мои...
- Разговоры потом.
- Одеваюсь!
- Фридрих!.. - подземным голосом произносит Дора Борисовна. - Если ты
разбудишь Гошу, пеняй на себя! Ну вот, уже разбудил! Гоша! Гоша!! Тебе кто
позволил вставать?! Я кому говорю - стенке?
И в квартире на первом этаже начинается столпотворенье. Слышны голоса,
грохочет мебель, стучат башмаки. Посуда зазвенела. Дверь хлопнула. Из
подъезда, как выстреленный, вылетает Гоша, таща за лямку туристический
рюкзак. Тотчас появляется и Дора Борисовна.
- Гоша! - кричит она. - Вернись. Я никуда тебя не пущу! Сейчас тебе