"Георгий Владимирович Шилович. Черепаха без панциря (Повесть) " - читать интересную книгу автора

работой на осень по русскому языку. Вполне понятно, что он и не заикался о
кинокамере.
Микола тем временем сдал экзамены за первый курс университета и вместе
с друзьями, прихватив кинокамеру, поехал на целину. Их
комсомольско-молодежный отряд должен был пробыть там до конца сентября.
Вместе со студентами других институтов. На прощание он сурово сказал брату:
- Не бездельничай. Не теряй зря времени. Теперь без науки, без знаний и
шагу не ступишь, не то что опыты с оптикой ставить.
Шурка вовсе и не считал себя бездельником. И чтобы доказать это брату,
он решил не отступаться от своей затеи. Особенно после того, как однажды
прибежал к нему Казик с новенькой кинокамерой.
- Не лишь бы какая - "Амбассадор"! - не удержался он, чтобы не
похвастаться. - Из Ленинграда отец привез.
- Заграничная? - не поверил Шурка, потому что камера была точно такой
же, как и у Миколы.
- Да нет же, наша! На экспорт в Англию идет.
- А почему "Амбассадор"?
- По-нашему - посол, - объяснил Казик.
"Амбассадор" на красивом витом ремешке висел у Казика на шее, и он все
нацеливался то на Шурку, то на стены... Вертелся, приседал, щелкал затвором,
показывал, как он будет снимать.
Вот тогда Шурка и рассказал Казику о своем замысле. Но Казика это не
очень увлекло. К тому же он собирался на все лето в деревню, в родные места
отца. Он сказал:
- Вернусь - попробуем. Ладно?
- Как хочешь, - огорченно ответил Шурка.
И все же опыты с объемным кино он не забросил. Надумал приспособить к
киносъемкам свой "ФЭД". Попробовал фотографировать на узкую пленку одни и те
же неподвижные предметы. Закреплял фотоаппарат на штативе и щелкал кадр за
кадром, пока не кончалась вся кассета. Потом перезаряжал и повторял те же
самые кадры, но уже сместив "ФЭД" немного в сторону, как раз на расстояние
между глазами.
Иной раз, наблюдая за занятиями сына, мать недовольно говорила:
- Что это ты все колдуешь? За учебники бы лучше взялся. А то и не
заметишь, как лето пролетит.
- Ничего, еще успею, - успокаивал ее Шурка и снова брался за свое.
Трудно сказать, чем бы это все кончилось, если б не Агей Михайлович.
Как-то в середине июля учитель наведался к Шурке. Шурка как раз
нацеливался "ФЭДом" на вазон.
- Ого! - удивился Агей Михайлович, поздоровавшись. - А я и не знал, что
Протасевич-младший тоже фотографией увлекается! Интересно, какая у тебя
выдержка при таком освещении?
Шурка смутился: он не предполагал, что Агей Михайлович придет в это
время. И очень удивился, что учителя математики тревожит его подготовка по
русскому языку.
- Безусловно, и отдыхать надо, - говорил Агей Михайлович, - но кто же
виноват, что у тебя нелады с языком. В седьмом классе еще больше работать
придется. Знания должны быть прочными. А ты обо всем забыл...
Мамы дома не было. Шурка и не заметил, как постепенно рассказал Агею
Михайловичу про все-все: и как каникулы проводит, и что от брата давно писем