"Роберт Ши. Монах: последний зиндзя (Монах - 2) " - читать интересную книгу автора

роду они принадлежат.
- Последний раз я плакал в тот день, когда Тайтаро-сенсей рассказал,
как была убита моя мать, - заговорил Дзебу.
Лицо Танико превратилось в маску - напудренную, раскрашенную маску
достойной госпожи Страны Восходящего Солнца. По нему невозможно было ничего
определить. Танико молчала.
- Если бы я мог вернуть его к жизни, я бы знал, что это означает
потерять тебя, - продолжал Дзебу. - Всё, что я сделал для тебя, - это
заставил страдать. Когда ты обрела счастье с Кийоси, я убил его. А сейчас,
когда мы вновь вместе, я уничтожил наше счастье, рассказав тебе о его
смерти.
- Было бы проще, если бы ты не рассказывал, - ответила Танико. Ее
голос напоминал холодный звон серебряного колокола. - Мы бы не были
повергнуты в печаль. Зачем ты сделал это?
- Ты значишь так много для меня, что я не мог лгать тебе. Если тень
фальши ляжет между нами, то мы никогда не сможем полностью и по-настоящему
объединить наши души и тела на протяжении всей жизни. Наш союз будет
разрушен навсегда. Жизнь с ложью в сердце была бы настолько болезненной,
насколько тяжёлым было бы наше расставание навсегда.
- Ты рассказал мне это, чтобы избавить себя от боли. Я, может быть,
была бы счастлива с тобой, если бы ты промолчал.
- Ты действительно хотела бы жить со мной всю жизнь, не зная этого?
Танико посмотрела на свои руки, покоящиеся на коленях:
- Это вопрос, на который никогда не будет ответа. Как я могу сказать,
хотела ли бы я это знать или нет?
- Человек, который, не зная, пьёт отравленное вино и оно ему нравится,
все равно умирает.
- Он может умереть счастливым, хотя и не зная, что умирает.
Танико сначала убрала свои руки с его ладони, но теперь он вновь взял
ее руки в свои. Может быть, это последний раз, когда он касается ее. Она не
сопротивлялась, когда он брал её руки, но они безвольно лежали в его
ладонях.
- Танико, ты можешь провести свою жизнь, ненавидя меня за смерть
Кийоси, но это не вернет его к жизни. Ты и я можем быть счастливы вместе,
если ты сможешь простить меня. Иначе ты потеряешь меня так же, как Кийоси.
- Я могу простить тебя, Дзебу, - она слабо улыбнулась. - Я уже
простила тебя. Я знаю, что то, о чём ты говорил, - правда. Ты не держал зла
на Кийоси, когда направлял стрелу в его грудь. Однажды Кублай-хан рассказал
мне, как монголы уничтожили всех детей в захваченном городе. Он объяснил
это тем, что так как мужчины и женщины - убиты, то дети умрут от голода,
если их оставить в живых. Монголы верили, что, уничтожая детей, они делают
благое дело. Ты, конечно, ни разу не убил ребенка, но я не могу расстаться
с мыслью о том, как много вреда наносят люди, сами не желая того. Даже
сейчас эти руки, которые сжимают мои, - это руки, отправившие Кийоси
навсегда на дно моря, отнявшие у моего сына отца, уничтожившие моего
защитника. Они оставили меня беззащитной перед Согамори, забравшим Ацуи. Ни
в чём ты не виноват, Дзебу. Я прекрасно понимаю это. Я могу простить
тебя...
Вновь на мгновение к Дзебу вернулась надежда и облегчение, но в ее
тоне было что-то настораживающее. Тихо, спокойно она убрала свои руки из