"Сергей Шхиян. Покушение ("Бригадир державы" #17) " - читать интересную книгу автора

- А откуда бы им знать русский язык, если они французы?
Теперь мы смеялись втроем, причем безо всякого повода. Просто мы были
молоды, и от того нам стало весело.
- А как, голубушка, вы меня остро подцепили с предком, - отсмеявшись и
с удовольствием глядя на меня, добродушно заговорил Иван Николаевич, -
ведь, правда ваша, тать - слово ругательное.
После этого разговора наши отношения наладились, и флигель-адъютант
больше не смотрел на меня, как на провинциальную дурочку и легкую добычу.
Конечно, обо мне, как о женщине, он думать не перестал, но тут уж ничего не
поделаешь, видно, такова наша печальная женская доля и их мужская сущность.
Однако делал он теперь это не грубо, а даже с известной деликатностью, как
о приятной мечте.
Между тем жара все усиливалась, и к трем часам пополудни стало так
душно, что в нагревшейся на солнце карете стало решительно нечем дышать.
Теперь уже не только Ивана Николаевича можно было укорить за потный запах.
Я сама чувствовала, что самое большое удовольствие, которое я могла сейчас
получить, это купание в прохладной реке.
- Бедные кирасиры, им в медных доспехах сейчас совсем плохо, - сказала
я, обмахивая лицо платком покойного Ломакина. - Почему они их не снимут, на
нас же не собирается напасть никакой враг?
- Такое совершенно невозможно, - серьезно объяснил Иван Николаевич, -
военные должны легко сносить тяготы службы. Форма их полка такова и ее
нельзя менять по своему произволению.
- А ежели нам встретится река, им можно будет в ней купаться?
Флигель-адъютант задумался, сам не нашел ответа и подозвал в окно
Вяземского. Тот поехал рядом, пригнулся к холке коня, заглядывая
обветренным и загорелым до красноты лицом в карету.
- Денис Александрович, - спросил его Татищев, - кирасирам во время
похода купаться дозволено?
- Купаться? - озадачено, переспросил Вяземский. - Не припомню такого
параграфа в новом кавалерийском уставе. Да и где здесь купаться, когда
кругом одно поле!
- А если нам встретится река? - вмешалась в разговор я.
- Если глубокая, то дозволено, - с улыбкой, подсказал командиру совсем
юный корнет. - Мы сами можем и не купаться, а просто помыть в ней лошадей.
- Да, жара стоит чрезвычайная, - пожаловался флигель-адъютант, - как
бы ни начались лесные пожары.
На этом разговор оборвался. Я откинулась на спинку дивана и попыталась
хоть ненадолго вздремнуть. Иван Николаевич смотрел на меня с сочувствием и,
чего уж таить, с нежностью. Думал он о том, как мне тяжело переносить
дальнюю дорогу, жару и искренне желал, чтобы нам встретилась деревня, в
которой можно было бы переждать зной. Однако крутом, сколько хватало
взгляда, простирались заросшие кустарником пустоши, и не было никаких
признаков человеческих поселений.
- Алевтина Сергеевна, не желаете ли попить водицы? - спросил Татищев,
лишь только я открыла глаза.
- Нет, благодарю вас, Иван Николаевич, я предпочитаю терпеть, чтобы не
дразнить жажду, - ответила я.
Думаю, дамы меня поймут. Много пить я никак не могла себе позволить.
Ехать одной в сопровождении стольких мужчин и все время просить