"Сергей Шхиян. Заговор ("Бригадир державы" #13) " - читать интересную книгу автора

на не успевающую их принимать землю.
Между деревянными кремлевскими тротуарами кипели мусорные водные струи,
стремительно стекая по естественным уклонам вниз, к могучим кирпичным
стенам. Казалось, теперь этому не будет конца, но неожиданно в
образовавшуюся в черной пелене прореху выглянуло солнце, и все вокруг
вспыхнуло, заблестело, и небо загорелось двойной радугой.
- Хорошо-то как! - радостно воскликнул молодой московский царь,
вошедший в историю под смутным именем Лжедмитрий I. - Люблю грозу и хорошую
брань, - добавил он, отходя, пьяно покачиваясь, от открытого настежь окна. -
А ты, окольничий, любишь грозы?
- Нет, не люблю, - ответил я, - они слишком опасны. У вас в Польше уже
начали делать громоотводы?
- Чего делать? - не понял он вопроса.
- Громоотводы, - вяло повторил я. - Это такие железные штыри, по
которым молнии уходят в землю.
- Первый раз о таком слышу. Как это гром и молния могут уйти в землю?
- Могут, - не вдаваясь в подробности, ответил я, пытаясь сквозь винные
пары вспомнить, когда появились первые громоотводы.
- Объясни, - попросил Лжедмитрий.
Я сосредоточился, старясь не растерять остатки твердой памяти:
- Был такой человек по имени Франклин, - наконец ответил я, припомнив,
кто изобрел громоотвод, - это он первым заметил, что молния может спускаться
по железному пруту в землю.
- Почему я о нем ничего не знаю? - удивился широко образованный
государь.
- Он жил давно, лет двести-триста назад, - объяснил я, не вдаваясь в
подробности, от какого века считаю, от двадцать первого или семнадцатого.
- Этот Франк, из какой стороны? - продолжил приставать Лжедмитрий. - Из
Парижской?
- Нет, он американец, - честно сознался я.
- Это где такая земля? - опять вскинулся любознательный монарх.
- Америка малоизвестная страна, там сейчас живут одни индейцы, -
продолжил я нести пьяный бред. Выпили мы с государем уже столько, что вполне
можно было переходить к выяснению, кто кого больше уважает, а не разбираться
с физическими процессами и географией. - Ты мне лучше скажи, почему о тебе
ходят разговоры, что ты в детстве птичкам глазки выкалывал?
- Бориска оговорил, - легко переключился он с американской на
отечественную историю, - никаким птичкам я ничего не выкалывал. Годунов сам
сволочь и вор, приказал меня зарезать, только ничего у него получилось.
Битяговских подослал! Вот тебе, - добавил он, показав кукиш, не покойному
Борису Годунову, а почему-то мне. - Вот ты кто? Окольничий?
- Ну, - подтвердил я.
- А почему тогда не наливаешь?
- Потому что я не стольник и не кравчий, к тому же мы уже и так слишком
много выпили, - благоразумно заметил я.
- Водки много не бывает, - изрек вечную русскую истину польский
ставленник на русском престоле. - Давай еще по немного.
- Ты еще скажи по граммулечке.
- Опять начинаешь заговариваться? - строго спросил монарх. - Тебе
русский царь говорит: наливай, значит наливай!