"Сергей Шхиян. Ангелы террора ("Бригадир державы" #8) " - читать интересную книгу автора

идеями смущает, а то бы с их маменькой удар случился.
Статный, румяный пристав выглядел искренне огорченным. Мне было не
совсем ясно, что у него общего с генеральской дочкой. Сколько я мог судить,
в полицию, да еще сельскую, шли люди невысокого социального статуса, без
высшего образования и хороших перспектив на карьеру. Поэтому у него с
революционной генеральской дочерью получалось, как в старинной песне: "Он
был титулярный советник, она - генеральская дочь".
- Пойдемте, сударь, в дом, - прервал мои размышления Эрнест Иванович. -
Его превосходительство, верно, захочет с вами познакомиться.
Я не стал возражать, и мы прошли в дом. Как и снаружи, внутри он
выглядел респектабельно, но не роскошно. Миновав прихожую, мы проследовали в
залу с навощенным полом из широких дубовых плах. Она была внушительна, но не
велика, метров 50-60 с обложенной изразцами высокой голландской печью,
большим красивым камином, несколькими кожаными диванами вдоль стен и
традиционными портретами хозяйских предков, на которые я вначале не обратил
внимания.
- Присаживайтесь, сударь, - пригласил меня пристав, - вам придется
подождать, Наталья Александровна очень упрямая барышня, она сейчас с
родителями спорит.
Мы присели на ближайший к двери диван. Пристав тут же замкнулся в себе
и принялся переживать случившееся, шевеля губами и помогая мыслям мимикой. Я
же от нечего делать взялся за неблагодарное и скучное дело: рассматривать
висящие на стенах портреты. Судя по нарядам предков хозяина, особой
древностью род Натальи Александровны не отличался. Во всяком случае, свои
изображения они начали заказывать сравнительно недавно, где-то со времен
Отечественной войны 1812 года. Я, по понятным причинам, сначала устремил
свое внимание на портреты дам, особенно в глубоких декольте, потом мельком
осмотрел мужскую составляющую семьи. Портреты, даже парадные, могут многое
сказать внимательному наблюдателю, от выбора художника до амбиций
заказчиков. Семейство, в которое я попал, выглядело вполне достойно. Правда,
что-то в их лицах все-таки зацепило мое внимание, но что, я сразу не понял,
а поразмыслить на эту тему не успел.
В зал вошел пожилой джентльмен в светлом домашнем шевиотовом костюме,
как говорили в нашем XVIII веке, "неглиже". Было ему, по виду, слегка за
пятьдесят. Волосы у хозяина уже начали седеть, но еще не поредели, и
смотрелся он импозантно, этаким рафинированным, холодным аристократом.
Мы с приставом встали. Было похоже, что Эрнест Иванович хозяина
побаивается, но, тем не менее, держался он вполне молодцом, без
подхалимского раболепия.
- Позвольте, ваше превосходительство, отрекомендовать вам спутника
Натальи Александровны, - почтительно, но без подобострастия, произнес он,
отвешивая полупоклон.
Их превосходительство коротко мне кивнуло, ожидая продолжения
представления, но что говорить дальше, пристав не знал, мы с ним как-то не
успели официально познакомиться. Я пришел ему на помощь, спасая от
недовольства за такое должностное упущение, и представился сам:
- Харлсон Василий Тимофеевич.
Хозяин, не последовав моему примеру, себя не назвал, только вновь
кивнул и обратился к приставу:
- Спасибо, господин Гусев, за помощь, более не смею вас задерживать.