"Сергей Шхиян. Черный магистр ("Бригадир державы" #5) " - читать интересную книгу автора

другие собирались. Только игроки в вист отрешенно сидели за ломберным
столиком.
Екатерина Дмитриевна выглядела утомленной, Видно было, что у нее опять
сильная мигрень. Я пошел в сад подышать свежим воздухом и, спускаясь с
крыльца, понял, как сильно пьян. Опьянение было, что называется мягкое.
Голова вроде бы работала нормально, а вот члены совсем расслабились. Я ушел
подальше от дома и сел на скамейку.
Яркое осеннее небо с мириадами звезд висело над головой. Как всегда в
такие моменты, потянуло на философствования. Мир был огромен, а я никому не
нужен, Мне стало грустно и одиноко. Что, в конце концов такое моя маленькая
жизнь? Кому я нужен на этой большой, равнодушной земле? У меня нет ничего,
даже своего времени, Я затерялся, запутался. Во всей огромной стране, во
всем мире, не найдется человека, который бы меня любил!
У придурошных провинциальных "либералов" есть хотя бы иллюзии, они
верят в свои придуманные истины. Во что верю я? Что есть за душой у меня,
кроме позы, пижонства и суетности? Мне сделалось сначала стыдно, потом жалко
себя. Я чуть не заплакал.
Пока я горевал о своей загубленной жизни, последние гости разъехались
по домам. В сад вышла Марьяша и передала, что меня ждет Екатерина
Дмитриевна. Я вспомнил, что у нее сильно болит голова, и на ватных ногах
отправился в дом. Свет в общих комнатах был уже потушен. Привлеченная
прислуга разошлась по домам.
Марьяша протяжно зевнув, пожелала мне спокойной ночи и ушла к себе. В
темной гостиной никого не было. Я пошел по неосвещенным комнатам в спальню
хозяйки. Дверь в ее комнату была неплотно прикрыта, через щель пробивался
свет. Я без стука вошел и направился прямо к кровати. Комнату освещала одна
свеча в канделябре на туалетном столике. Екатерина Дмитриевна лежала на
высоко взбитых подушках, прикрытая тонким одеялом. Я споткнулся о кресло и,
чтобы не упасть, грузно опустился прямо на постель.
- Сейчас я вам помогу, - пообещал я, не очень ладно ворочая языком.
Я сосредоточился и, подняв руки над ее головой, начал сеанс. Лицо
женщины было скрыто тенью, и я не мог по глазам определить эффективность
лечения.
- Ну, как вы себя чувствуете? - спросил я, понимая, что руки перестают
мне служить.
- Спасибо, мне лучше, - шепотом ответила она.
- Вот и прекрасно. Выспитесь, и все будет хорошо.
Я собрался встать, но не удержался и опустил руки ей на голову. Пальцы
утонули в теплых, пушистых волосах.
- Так я пошел, - зачем-то сказал я, понимая, что уже не смогу уйти.
Екатерина Дмитриевна ничего не ответила, и я почувствовал, что она вся
дрожит. Не соображая, что делаю, я наклонился к ее лицу и припал к губам.
Она никак на это не отреагировала, но это меня не остановило. Я жадно ее
целовал, как будто прятался в ней от одиночества. Еще не кончился первый
поцелуй, а я уже стянул с нее покрывало и потянул вверх подол ночной
сорочки. Рубашка была из очень тонкой шелковистой материи и, когда я рванул
сильнее, с треском разорвалась.
Екатерина Дмитриевна попыталась отстраниться, оттолкнуть меня, но я
сжал ее тело и навалился всем своим весом. Каким-то чудом я одновременно
сумел содрать с себя брюки и без подготовки, грубо и, наверное, больно, взял