"Сергей Шхиян. Кодекс чести ("Бригадир державы" #3) " - читать интересную книгу авторасесть на землю.
Иван и предок бросились ко мне. - Что с тобой? - в один голос спросили они. - Ничего, немного закружилась голова, - ответил я, вставая на ноги. - Во всяком случае, мне много лучше, чем Чирикову. По поводу удачного выстрела у меня никаких угрызений совести не проявилось. Главное, что не в чем было себя упрекнуть. - Коли так и вам легче, позвольте попросить вашего секунданта и слугу погрузить тело на коляску, - изысканно вежливо попросил усатый секундант. - И если вы сочтете возможным, дабы бы не порочить память умершего, прошу не разглашать историю с особым жилетом. Думаю - это была минутная слабость, господин Чириков, как боевой офицер, награжденный за военные заслуги орденом святого Георгия, имеет право на достойные похороны. - Похороны самого высокого разряда, для таких людей, как Петр Петрович - это всегда пожалуйста. Это мы всегда с удовольствием. Пусть дорогой товарищ спит спокойно, - помог я секунданту решить проблему запятнанной чести убиенного подлеца. - Кончай шутить, - прикрикнул на меня предок, - на тебе лица нет. Иван, помоги барину сесть на лошадь. Однако я смог вскарабкаться на жеребца Антона Ивановича без посторонней помощи. Пока я мостился в седле, тело Чирикова погрузили на коляску, и мы с ним разъехались в разные стороны. Глава вторая зацепила мягкие ткани на боку и пробила бицепс руки. Я самостоятельно приводил себя в порядок. Повозиться и попотеть пришлось порядком, но вопрос решился без осложнений и побочных явлений, вроде заражения крови. Поединок, да еще с летальным исходом, как можно было опасаться, никакого резонанса не имел. Власти не провели даже формального расследования. Думаю, что тут не обошлось без особого мнения на этот счет Киселева. Труп Петра Петровича отвезли в имение его падчерицы и, как полагается, на третий день предали земле. Я отлежал те же три дня в постели и встал почти здоровым. Пока я лечился, коляску, из-за неисправности которой пришлось вернуться в город Троицк с самого начала пути, стараниями Антона Ивановича отремонтировали. На моей коляске поменяли лопнувшую рессору, а у рыдвана, нашего второго громоздкого экипажа, по моему настоянию, перетянули железные обода на деревянных колесах. На старых, не то что до Петербурга, до губернского города было не доехать. После этого еще два дня ушло на визиты вежливости и два вечера на прощальные вечеринки. Наконец всё благополучно разрешилось, мы собрались и ранним утром, "помолясь усердно Богу", выехали на большую дорогу. Вам случалось как-нибудь проехать тысячу-другую верст по столбовым дорогам России восемнадцатого века? Нет? Тогда вынужден сказать горькую правду, вам крупно не повезло. Что можно увидеть в окно "Мерседеса", откинувшись на мягкую спинку сидения и слушая нежное ворчание мощного двигателя? Ровно то же самое, что из окна дребезжащих, разваливающихся на ходу "Жигулей" - серую ленту дороги, однообразный скучный ландшафт, дорожные |
|
|