"Иван Михайлович Шевцов. Набат" - читать интересную книгу автора

магазине, оно хорошо сидело на ней, придавало ее фигуре что-то воздушное,
легкое. И белые туфельки подчеркивали эту легкость. В бюро пропусков ее
встретил капитан Зеленин - теперь он был одет в военную форму, - на нем же
лежала обязанность переводчика. Веселая, улыбающаяся, она вошла свободно и
независимо, без стеснительной робости, как входят в дом к старым и добрым
друзьям. Бойченков поднялся навстречу, задержал в своей руке ее узкую, но
крепкую руку и пристально посмотрел в глаза. Он представлял ее по фотографии
в беловирской газете. Там она выглядела гораздо старше. Здесь же перед ним
стояла прелестная девчонка и улыбалась родниковыми глазами.
- Так вот вы какая, панна Борецкая, - произнес Бойченков первую фразу.
Потом, усадив ее в кресло и сев напротив, начал расспрашивать о здоровье, о
том, как устроилась в гостинице, понравилась ли Москва. Ядзя отвечала
весело, непринужденно, с присущей ее характеру искренней
непосредственностью. Он слушал ее звонкий щебечущий голос, смотрел в глаза и
убеждал себя: "Такие глаза не способны на предательство. Нет, только не
она..." Сказал:
- Я хотел, товарищ Борецкая, познакомиться с вами, поблагодарить вас за
помощь, которую вы оказываете советским людям, и попутно задать вам
несколько вопросов... Прежде всего меня интересует, знал ли командир отряда
"Пуля" фамилии Алексея и его товарищей?
- Это мне неизвестно, - ответила Ядзя, и в искренности ее ответа
Бойченков не сомневался.
- А вы? Знали фамилии?
Ядзя покраснела, смутилась, улыбка исчезла с ее лица. Она вдруг
почувствовала, что ее в чем-то подозревают. Ответила негромко, со сдержанным
спокойствием:
- Я узнала от гестаповцев, на допросе. Гауптман называл имя и фамилию и
требовал подтвердить.
Бойченков миролюбиво закивал головой, давая понять, что он удовлетворен
ответом, и снова спросил:
- В машине, когда вас везли в Беловир, вы разговаривали друг с другом?
- Нам не разрешала охрана. Только Николай заговорил, и ему не
позволили.
- О чем Николай заговорил? Что он успел сказать?
- Что он подозревает предателя в Аркадии.
- На каком основании, не сказал?
- Нет. Наверно, потому, что Аркадия не было среди нас.
- Доказательство весьма неубедительное.
- Я с вами согласна.
Потом Бойченков попросил Ядзю рассказать, хотя бы коротко, об отряде
"Пуля", о наиболее интересных операциях, о людях отряда, о Яне Русском. Ядзя
опять оживилась, заговорила с вдохновением. Вспомнила первую встречу с
Иваном Слугаревым и Ермаком Михеевым, первые шаги отряда, бои с карателями,
подвиги партизан, смерть боевых товарищей. Ей казалось, что она торопливо
листает страницы толстой, объемной, но увлекательной книги. Она видела, что
слушают ее внимательно, с неподдельным интересом, это воодушевляло ее, и она
старалась не упустить ни одного значительного события из истории отряда. Она
спешила, боялась, что ее прервут, не дослушав до конца. А это было так
важно, так интересно. Это было главное в ее жизни. Ее не прервали ни единым
словом, она выговорилась до конца. А когда кончила, Бойченков сказал: