"Иван Михайлович Шевцов. Набат" - читать интересную книгу автора

Иванович взял газету и подал ее Куницкому, спросив:
- Видели?
Куницкий смиренно кивнул. Худощавый, шустрый Бойченков подошел к окну,
задумался. Потом снова вернулся к столу, сел в кресло. Сказал с острым
чувством огорчения:
- Жалко ребят... - и потом, после продолжительной паузы: - Ну, а вы,
товарищ Куницкий, чем намерены теперь заниматься? Как вы понимаете, после
этих фотографий ваше появление в оккупированной Польше нежелательно. Мы
думаем откомандировать вас и Борецкую в распоряжение Союза польских
патриотов.
- Я над этим еще не думал... Может, есть смысл вернуться в
университет? - Он смотрел на Бойченкова доверчиво, вопросительным взглядом,
осторожный, исполненный холодной логики, спрашивая совета.
- Пожалуй, - Дмитрий Иванович неопределенно повел тонкой бровью,
прибавил: - Новой, освобожденной от фашизма Польше потребуются кадры ученых,
специалистов, преданных интересам народа. Этот вопрос вам придется решать в
Союзе польских патриотов. Я думаю, они положительно отнесутся к вашему
желанию.
Эта фраза окрылила Куницкого, вывела из состояния тревоги и предельного
напряжения. Глаза его вспыхнули светлой надеждой, в голосе прозвучали нотки
откровенного облегчения:
- Борецкая тоже мечтает остаться на учебу в Советском Союзе. Она
окончила в Польше гимназию.
- Я думаю, что она заслуживает того, чтоб мечта ее осуществилась, -
ответил Бойченков, вставая. Куницкий понял, что беседа их подошла к концу, и
тоже поднялся.
Выйдя на площадь Дзержинского, Куницкий облегченно вздохнул. Он
испытывал удовлетворение от встречи с этим представительным симпатичным
душевным подполковником. Гнетущее чувство тревоги прошло, теперь можно
спокойно проанализировать весь ход их беседы и подвести предварительные
итоги. Кажется, всего два момента вызвали подозрение подполковника:
во-первых, как и почему разошлись в разные стороны с Кудрявцевым, и,
во-вторых, почему только Куницкому и Ядзе удалось бежать, а конкретней,
почему он буквально силой увлек из машины Ядзю? Моменты очень важные, именно
в них кроется ключ к разгадке причины провала группы Гурьяна, тот самый
ключ, который так настойчиво ищут органы государственной безопасности.
Куницкий остался доволен собой: кажется, ему удалось убедительно ответить на
эти два подозрительных вопроса и отвести подозрение от себя, направив его в
другую сторону - на Кудрявцева и на Ядзю. Он-то понимает, что сказанная им
как бы невзначай фраза "сама напросилась" вести группу Гурьяна в Беловир
заинтриговала Бойченкова, заставила его подумать: за этим фактом что-то
кроется.
Куницкий не ошибся: именно так и думал Бойченков накануне встречи с
Ядзей. Сейчас его волновал вопрос достоверности трех фактов: говорил ли
Софонов о предательстве Кудрявцева - раз, действительно ли, что сама
Борецкая, вопреки желанию Слугарева, настояла на своей кандидатуре быть
связной в группе Гурьяна - два, и знала ли Ядзя фамилии разведчиков - три.
Ядзя появилась в кабинете Бойченкова в белых туфельках-босоножках и
пестром крепдешиновом платьице с короткими рукавами, обнажавшими ее тонкие,
кофейные от загара руки. Платье это она купила в Москве в комиссионном