"Иван Шевцов. На краю света (Повесть) " - читать интересную книгу автора

Охотники продолжали идти развернутым строем. Мы подходили к месту
затопленного судна. Я ждал доклада акустика. И в самом деле, через минуты
две Юрий Струнов доложил: получен контакт. Доклады о контакте поступили и с
других кораблей.
Я начал было объяснять адмиралу, что это ложный контакт, что дает его
затопленное судно, но снова последовал доклад акустика: похоже, что здесь
хоронится подводная лодка "противника".
Лицо у Струнова на редкость озабоченное, серьезное, отрешенное от всех
прочих дел. Напомнил ему, что в этом месте бывает всегда контакт.
- Всегда, только не такой. Этот другой, - сказал Струнов, посылая
импульсы в толщу воды. - Этот другой, совсем рядом с тем. А к тому же я
слышал слабый шум, очень слабый. Она где-то здесь хоронится, под боком у
"покойника".
Слова Струнова наводили на догадку: неужели "противник" пошел на
хитрость - лечь на грунт рядом с затонувшим судном и выжидать, когда мы
минуем их, пройдем вперед, а затем прорваться в базу, на внутренний рейд?
Да, задумано неплохо.
Адмирал торопит, ему не терпится:
- Что медлите, комдив? Ваше решение?
- Атакую тремя кораблями, - отвечаю я твердо.
- Кого атакуете? Затопленное судно? - в вопросе Инофатьева звучит
ирония.
- Атакую "противника", который, по моему предположению, находится
здесь.
- Меня не интересует ваше предположение. У вас есть точные данные?
- Да, есть показания акустиков.
Он смотрит на меня тяжелым взглядом, сипловато говорит:
- Ну и действуйте, если уверены... Чего мямлить.
Это слышат Панков и Дунев, слышат и три матроса, находящиеся здесь.
Точные данные. Валерий смотрит на меня запавшими кроткими глазами,
преданно и пронзительно, словно хочет что-то сказать или спросить о чем-то
очень важном. По его взгляду вижу, что он не совсем уверен в правильности
данных акустиков: сколько раз мы проходили здесь, и именно в этом месте
всегда акустики получали ответное эхо. И мы прекрасно знали, никакой
подводной лодки тут нет, в этом ни у кого не было сомнений. И вдруг Юрий
Струнов с такой уверенностью твердит свое...
И я верю ему. Я знаю, каким нужно быть ювелиром-акустиком, чтобы
поймать еле уловимые нюансы эха. Тут нужно особое чутье. Я еще раз смотрю на
Струнова, пытаясь обнаружить на его потемневшем от напряжения лице хоть
маленькую искорку сомнения. Нет, не нахожу. Он уверен, верит себе. А я верю
ему. Иначе нельзя.
Пошли в атаку, сбросили глубинные бомбы. По условию, в случае попадания
лодка должна выпустить на поверхность воздушные пузыри, что обозначает: "Я
поражена", или просто-напросто всплыть. Проходит минута, другая. Никаких
результатов. Неужели бомбы легли неточно? А может, Струнов ошибся? Может,
никакой лодки здесь нет и не было? Нет, в это я не верю, хотя Панков уже
вслух высказал свое сомнение.
Адмирал хмурится, черные брови сошлись в одну линию, две глубокие
морщины пробороздили плоский крепкий лоб.
- Ну, что медлите? Что медлите? - ворчит он, все повышая голос.