"Иван Михайлович Шевцов. Остров дьявола " - читать интересную книгу автора

всего там, на Восточном фронте.
- Что вы этим хотите сказать?.. Что здесь, в тылу нашей армии, нет
врагов фюрера? Что здесь сидят бездельники и дармоеды? Вы это хотели
сказать, герр доктор? - Шлегель встал. Голос его дрожал от волнения и гнева.
Розовые щеки надулись и покрылись бледными пятнами. Хассель также поднялся.
Отчеканил холодно и отчужденно:
- Я сказал все, что хотел сказать. Больше мне добавить нечего. А
комментировать свои слова я не привык.
- Благодарю вас, доктор, за любезность, - Шлегель щелкнул каблуками. -
Я сожалею о финале нашей весьма приятной беседы. Позвольте откланяться.
Хассель молча опустил голову. Получилось это у него несколько
театрально. Теперь ему вдруг захотелось рассмеяться над поведением
оберфюрера. В лодке до самого берега они молчали. Простились у ворот и тоже
молча. Шлегель изображал незаслуженно обиженного и в уме грозил доктору
подлостью, которую еще не успел придумать. Хассель спешил быстрее отделаться
от беспокойного гостя, встреча с которым его расстроила. Он считал, что во
всех неудачах гитлеровских войск на Восточном фронте повинны вот такие
идиоты, как этот индюкообразный, свиноликий, звероподобный оберфюрер. Он
опасался, что такие кретины могут погубить Германию.
Себя Артур Хассель, как и Рейнгарда Гелена, относил к той породе
подлинных арийцев, которым суждено владеть миром.


Глава вторая

Подполковник Бойченков Дмитрий Иванович, как и многие сотрудники органов
государственной безопасности, в то суровое военное время редко ночевал дома.
В его рабочем кабинете в доме номер два на площади Дзержинского стоял
кожаный диван с высокой спинкой, к которой была приделана застекленная полка
для книг. Она не пустовала: Бойченков любил читать, и, пожалуй, не было
случая, чтоб он перед сном не прочитал сотню, а иногда и больше страниц.
Разные книги стояли на полке за узорчатым зеркальным стеклом: русская и
зарубежная классика, два сборника Ленина и Сталина, учебник политэкономии,
томик Тимирязева, томик Вильямса, сборник статей Белинского, "История
Государства Российского" Карамзина.
В большом, вделанном в стену шкафу висели военный китель и штатский
костюм, шинель и пальто. Там же лежали подушка, простыни, одеяла, полотенца.
Двадцатишестилетний подполковник занимал довольно высокий и
ответственный пост в Министерстве государственной безопасности. Подчиненные
ему чекисты-разведчики действовали в тылу немецких войск на оккупированной
Гитлером территории.
В этот день Бойченков лег спать тоже в своем кабинете в третьем часу
ночи. Собственно, это было уже утро: над притихшей Москвой струился розовый
рассвет. Перед тем как лечь на пузатый, неудобный для сна диван, Бойченков
снял с полки томик Чернышевского, зачитался. Особо понравившиеся места
подчеркивал красным карандашом, чтоб затем выписать их в толстую в черном
переплете тетрадь. Двумя жирными линиями и восклицательным знаком на полях
отметил такие строки: "Народность, как знамя, как боевой крик... окружается
ореолом, когда народ борется за независимость, когда свергает иноземное
иго". "Русский народ уже показал себя, на что он способен; он уже много