"И.М.Шевцов. Любовь и ненависть (Роман) " - читать интересную книгу автора

детские глаза Струнова, его круглое лицо и почему-то подумал: а вот Богдан
Козачина не рассказал бы о себе такого, побоялся бы унизить себя в глазах
товарищей.
И как раз в это время Богдан бойко заговорил:
- Это что! Вот со мной случай был...
Я понимал, что Козачине хочется во что бы то ни стало перещеголять
Струнова, которого он недолюбливал. Юрий Струнов - полный мешковатый
парень - был отличником учебы, классным специалистом - есть такое звание на
флоте - и комсомольским активистом. Бесхитростный, прямой и откровенный, он
не раз говорил Козачине такие слова, от которых у того рот кривило. У них
были сходные специальности: Козачина - радиометрист, Струнов - акустик,
короче говоря - первый был глаза корабля, а второй - уши. Юрий Струнов все
делал от души, с неизменным огоньком. Богдан Козачина ходил по кораблю с
кислой миной. Служил он по принципу - лишь бы день до вечера. Струнова
матросы любили. На Козачину смотрели с настороженным любопытством, ожидая от
него чего-то недозволенного и необычного. Богдан был неглуп, понимал это и
оригинальничал. Рассказы его слушали не без интереса, шутки и остроты
сносили. Так было и теперь.
- Постреливал я за одной дивчиной из соседнего хутора в трех километрах
от нашего села, - продолжал Богдан Козачина, делая многозначительные паузы.
Голос у него низкий, раскатистый. - На свидания ходил, как на подъем флага -
минута в минуту, при любой погоде. Однажды неожиданно заненастило. Весь день
лил дождь. Никакого просвета. А у меня свидание с Лидочкой в восемь вечера.
Накинул я на себя плащишко и подался. Только не дорогой в обход, а напрямик,
через кладбище. Так раза в полтора короче. Иду, а уже темнеть стало.
Кладбища и покойников я не боюсь, считаю, что это глупые предрассудки. Ну
вот, значит, иду, И совсем было позабыл, что как раз вчера в нашем селе
старуха одна умерла. Сегодня ее должны были хоронить, яму уже приготовили,
да дождь помешал, решили один день переждать. Пока я дошел до кладбища,
стало темно, как в колодце. Ну ничего не видно. Только дождь барабанит по
листьям и по моему плащу. Я этак выставил вперед руки, чтобы на дерево или
на крест не напороться, ускорил шаг и думаю себе: "Ну какой черт несет меня
в такую погоду, когда добрый хозяин и собаку со двора не выгоняет". Да уж
поздно возвращаться, полдороги прошел.
Кто-то сострил:
- Тут бы локатор пригодился.
Богдан походя ответил:
- А то как же. Я, может, потому и в радиометристы пошел, чтобы в
темноте видеть, наученный горьким опытом.
Матросы засмеялись. А он продолжал серьезно, без обычной для него
рисовки:
- Иду я, значит, вслепую. И вдруг провалился куда-то вниз, наткнулся
руками на что-то волосатое. Оно быстро ускользнуло, толкнуло меня в бок.
Притаился, не дышу и чувствую себя ни живым ни мертвым. Сколько времени так
прошло, аллах его знает. Только надо было что-то предпринимать. Первым делом
я решил уяснить обстановку. Нетрудно было догадаться, что я угодил в могилу,
приготовленную для усопшей накануне рабы божьей бабки Агриппины. Все б это
еще ничего. Самое неприятное было то, что вместе со мной было неизвестное
мне волосатое "нечто". Человек я не слабонервный, но, знаете, такая
обстановочка. Бррр!.. На мое счастье, это "нечто" неожиданно во весь голос