"Иван Михайлович Шевцов. Что за горизонтом? " - читать интересную книгу автора

сионистская диктатура, я всерьез заинтересовался еврейским вопросом.
- Ну, и что ты открыл? - спросила она очень серьезно. - Ты читал работу
Дина Рида "Спор о Сиане", Генри Форда и Андрея Дикого о евреях, наконец,
"Протоколы сионских мудрецов"?
- "Протоколы" я читал. Но меня интересует, как еврейский вопрос
рассматривается в мировой литературе, в художественной главным образом. К
этой острой проблеме обращались многие писатели с мировыми именами как в
нашей стране, так и за ее пределами. Гоголь, Достоевский, Лесков, Чехов и
другие русские писатели говорили о гнусной, грабительской деятельности
евреев, об их высокомерии и жестокости по отношению к другим народам, об их
преступной спайке. Куприн писал Батюшкову, вот послушай: "Можно печатно,
иносказательно обругать царя и даже Бога, а попробуйте-ка еврея! О-го-го!
Какой вопль поднимется среди этих фармацевтов, зубных врачей, докторов и
особенно громко среди русских писателей, - ибо, как сказал один очень
недурной беллетрист Куприн, каждый еврей родится на свет божий с
предначертанной им миссией быть русским писателем". Те есть евреем, но с
русской фамилией, вроде Евтушенко, Чаковского, Катаева, Симонова, и так
далее. Или возьми Достоевского: он не только в своем "Дневнике писателя"
разоблачает антинародную, античеловеческую сущность еврейства. Он показывает
ее в своих художественных произведениях. Вот к примеру в романе "Подросток"
господин Крафт говорит, что русский народ есть народ второстепенный,
которому предназначено послужить лишь материалом для более благородного
племени, а не иметь своей самостоятельной роли в судьбах человечества. Разве
не то сегодня, спустя сто лет, когда об этом писал Достоевский, творят с
русским народом нынешние крафты, оккупировавшие Россию, все эти чубайсы,
немцовы, березовские, гусинские?
- Или возьмем французскую литературу, - продолжил я. - Роман "Деньги"
Эмиля Золя. Послушаем: "Таков весь еврейский народ, этот упорный и холодный
завоеватель, который находится на пути к неограниченному господству над всем
миром, покупая один задругам все народы всемогущей силой золота. Вот уже
целые столетия, как эта раса наводняет нашу страну и торжествует над нами,
несмотря на все пинки и плевки. У Гундермана есть миллиард, у него будет
два, десять, сто миллиардов, наступит день, когда он станет властелином
мира". И этот день, дорогая Ларочка, уже наступил. Что же касается Франции,
то она давным-давно, одна из первых в Европе была оккупирована евреями. Я
бывал в Париже. Там нет слова и понятия "еврей", там все французы. Отсюда и
мы часто называем в разговоре между собой евреев французами. Такими видел
евреев Ромен Роллан в своем романе "Жан-Кристоф", такими он вывел
отвратительных Мооха и Леви-Кэрра. Они вечные разрушители всего здорового,
прекрасного, чистого, светлого. И прежде всего национальной культуры и
духовности народа, среди которого они обитают. Они подобны тлетворным
бациллам. У Мопассана в романе "Монт- Ориоль" есть такой выскочка-маэстро
Сент-Ландри, вроде кудрявого Бориса Немцова. Этакий новатор в музыке,
низвергающий и Массне, и Гуно. Вот послушай его художественное кредо: "...Со
всеми песенками старой школы покончено. Мелодисты отжили свой век. Музыка -
новое искусство. А мелодия - ее младенческий лепет. Неразвитому,
невежественному слуху приятны были ритурнели. Они доставляли ему детское
удовольствие, как ребенку, как дикарю. Добавлю еще, что у простонародья, у
людей неискушенных, слух так и останется примитивным, им всегда будут
нравиться песенки, арии... У меня слух настолько изощрен, настолько