"Иван Михайлович Шевцов. Что за горизонтом? " - читать интересную книгу автораи слегка суетливым. Расстегнутый ворот рубахи обнажал бронзовую шею, и весь
его облик напоминал того, "теплоходского" Лукича, словно мы с ним встречались вчера. Он провел меня в просторную гостиную с диваном, двумя креслами с высокими спинками обитыми зеленым материалом и деревянными подлокотниками, низким квадратным столом, на котором стояли бутылки и холодные закуски. Всю торцовую стену занимал большой живописный портрет Лукича в скромной раме. Он сразу бросался в глаза и привлекал внимание каким-то колдовским, пронизывающим душу взглядом портретируемого. Он казался живым, проницательным, знающим какую-то тайну, но не желающим открыть ее. Он приковывал к себе, как будто что-то обещая. В синих чистых глазах искрились тихие огоньки иронии. - Это меня Игорь Ююкин изобразил, - пояснил Лукич. Он стоял за моей спиной, и я чувствовала его дыхание. - Ну, что вы скажете? - спросил он, чуть-чуть дотронувшись моего плеча. Я обернулась и взгляды наши встретились. - Я не ожидала, что Ююкин такой большой мастер, - не скрывая своего искреннего восхищения, ответила я. - А на вид он мне показался несколько легкомысленным. - А вы не ошиблись: легкомыслия в нем предостаточно, а глаз меткий и руки золотые. Стены увешаны фотографиями: Лукич в роли Егора Булычева, он же с ветераном МХАТа народным артистом Ершовым - неповторимым Сатиным, двое военных. - Это мои пограничники, - пояснил Лукич: - Сын Василий и внук Артем, курсант Высшего училища погранвойск. Был тут и портрет Лукича, выполненный углем. Я обратила внимание, что - Очевидно, не было достойных, - с мягкой улыбкой ответил он. - Впрочем, была одна, - признался он, - но от нее остался только вот этот маленький гвоздик. По возвращении из плавания я ее удалил. - Зачем? - По принципу: "С глаз долой, из сердца вон". - Покажите мне? - Зачем? - Любопытно. Я хотела видеть ту счастливицу, которой он подарил десять лет. Он удалился в кабинет и принес фотографию, вставленную в очень изящную под золото рамочку. С фотографии смотрела миловидная, с тонкими чертами лица и гладкими короткими волосами, слегка тронутыми сединой, женщина. Взгляд у нее строгий и, как мне казалось, холодный. Я решила, что он снял со стены эту фотографию перед моим приходом и спросила: - Не хотите водрузить на место? Гвоздь не должен пустовать. - Он лукаво ухмыльнулся и проговорил, извлекая фотографию из рамочки: - Свято место пусто не бывает. А вдруг найдется замена? Я не теряю надежды. Пустую рамочку он повесил на стену, на то же место, где она и раньше висела, и обратился ко мне: - А фотографию отнесем туда, где ей и положено быть. - Он осторожно дотронулся до моего локтя и предложил: - Пойдемте, покажу вам свой кабинет. Это была комната раза в два поменьше гостиной, с книжным шкафом, письменным столом, заваленным книгами, газетами и какими-то бумагами. Я |
|
|