"Иван Михайлович Шевцов. Что за горизонтом? " - читать интересную книгу авторааппендикс, и будет нормально - Юкин.
- А вас так и нарисует - Богородский? - Ну, это не проблема. Фамилию придумает. Ты вот что скажи мне: кто из современных здравствующих художников по-настоящему большой, достойный школы великих мастеров прошлого? Он не сразу ответил, посмотрел на меня как-то подозрительно и недоверчиво, словно ожидая подвоха. Отодвинул в сторону стакан с недопитым вином, заговорил не очень уверенно: - Наверно Глазунов и Шилов. - А из них кто по-твоему талантливей? - настаивал я. Он сбочил голову, подернул тонкой бровью. - Оба талантливы. Они очень разные. Как сказать? Вот если я вас спрошу, кто талантливей: Лев Толстой или Достоевский? Что вы скажете? Или поближе к вам, из вашей театральной братии: кто выше: Качалов или Москвин? - И уставился на меня взглядом победителя. Я развел руками, мол, сдаюсь. - На этот раз ты прав, юноша. Ты рассуждаешь, как взрослый. Ты даже мудр, пожалуй, умен и по-своему хитер. Так что ты созрел, как тип для романа. Последнего романа. - Но он уже не слушал меня. Упершись хмельным взглядом в угол каюты, он был погружен в какие-то сферы, далекие от искусства. Я молча смотрел на него, быстро захмелевшего, расслабленного, сентиментального. Увидев мой внимательный взгляд, он вздрогнул, выпрямился, заговорил: - А знаете, Лукич, по сравнению с Альбиной она намного выигрывает. И не только молодостью. Обратили внимание, как она одета: просто, но изящно. Со вкусом столичный стиль, а сама провинциалка. Альбина москвичка, а вкусы, - Есть, Игорек, понятие - внутренний вкус, такт, данный при рождении, возможно, генетический, наследственный. Тут их незачем сравнивать. И вообще - Лариса ни с кем не сравнима. Она единственный экземпляр. В общем, реликтовая. Но ты ее напиши. И не только портрет: картину с нее напиши. - В ответ он согласно закивал головой и прикрыл веками глаза. В это время в дверь осторожно постучали. - Это по мою душу, - недовольно и торопливо прошептал Игорь и проворно спрятал уже пустую бутылку под одеяло, сдвинул стаканы и накрыл их моей шляпой. Вошла Настя, разрумяненная, возбужденная, а в глазах недобрые огоньки. Наметанным взглядом пробежала по каюте, защебетала: - Что это вы в такой день сидите в душной конуре? На воздух идите, на солнце. И шляпа на столе. Дурная примета: деньги водиться не будут. - Так они и без шляпы и при шляпе не водятся, - сказал я, понимая, куда она метит. Но сегодня она была миролюбиво настроена, не стала трогать шляпу, хотя и догадывалась, что под ней спрятано. Глава третья ЛАРИСА Вот уж действительно, как в стихах: "Соловьем заветным лето пролетело", или в других: "Лето красное пропела, оглянуться не успела..." Именно, не успела оглянуться, как перевалило за тридцать. А это тоже в жизни важный |
|
|