"Иван Михайлович Шевцов. Что за горизонтом? " - читать интересную книгу автораоспорить, что река, по которой мы плывем, вот эта самая Волга-матушка и
вовсе не русская река, потому как протекает она по землям, где живут не только русские. Профессор во мне вызвал симпатию своей провинциальной непосредственностью и неподдельной прямотой. Думаю, что такого же мнения был и Лукич. - Вот даже как?! - Богородский расправил широкие плечи и задвигался всем своим могучим корпусом. - А ведь из него телевидение делает икону. Па-три-от... Хотя, чему удивляться. Я так скажу: кого телевизор хвалит и постоянно рекламирует, считай, что это явный подлец. На экране господствуют лица еврейской национальности. Не просто евреи, а лица, то есть особые, сионизированные, имеющие какие-то заслуги перед их главным штабом. Скажем, заслуги в деле свержения советской власти. Вы обратили внимание, какие царственные похороны были устроены заурядным актерам Гердту и Никулину? Сверх царственные. Не то, что какому-то там маршалу Жукову или Рокоссовскому. Значит, одни служили России, другие Сиону. Голос Богородского приглушенно дрогнул и замолчал. Малинин горестно вздохнул и, выдержав паузу, заговорил, желая увести беседу в сторону от злободневной политики. - А скажите, Егор Лукич, все-таки есть еще, сохранились русские театры? Тот же ваш или Малый. - Как вы относитесь к Юрию Соломину? - Нормально. На нем и держится театр. - А что из себя представляет Валерий Золотухин? - Обыкновенный космополит в маске патриота, шабес-патриот, - небрежно бросил Богородский. - Теперь их много развесь таких патриотов, всеядных рычащим генералом. Скажите, какой нормальный русский режиссер позволил бы себе ставить в театре обезьяний бред графомана Иосифа Бродского, который, между прочим, и сам не считает себя русским поэтом? - Очевидно, прельстила Нобелевская премия, - предположил Малинин. - Поддался коньюктуре. - Просто слакейничил, - поморщился Богородский, замотав тяжелой головой. - Что такое Нобелевская премия? Еврейская мастерская, где политические шулера играют в бесчестные игры, на потребу дня лепят пластилиновые фигуры гениев. Так были слеплены и Пастернак и Солженицын и десятки подобных Бродскому шарлатанов. - Конечно, Валерий Золотухин всеядный, вы правильно подметили, - со свойственной ему учтивостью сказал Малинин. - Но вот на режиссерской ниве, как мне кажется, и в театре, и в кино, пусто, глухо. Ушел из жизни великий Сергей Бондарчук, артист и режиссер. Равных ему нет. В театральном мире кроме Соломина и Дорониной да, пожалуй, питерского Горбачева я не вижу. - Вы, профессор, не только историк, но и театрал, - искренне польстил я. - Я нет, я просто рядовой любитель. Моя дочь Лариса, вот она - да, театральный фанат. Кстати, вот она идет к нам. Лара! - позвал он, замахав рукой энергично и торопливо. К нам подошла стройная с осиной талией девушка на вид лет двадцати пяти с улыбающимся овальным лицом, обрамленным волной густых, черных, со стальным отливом волос и мягким, скромным кивком головы поздоровалась с нами. - Моя дочь Лариса. Историк, преподаватель, - представил Малинин. - А |
|
|