"Павел Александрович Шестаков. Страх высоты (Повесть) " - читать интересную книгу автора

именно эти слова.
- Дело в том, что записка вызывает очень много вопросов, но прежде
всего хотелось бы ответить на два. Кто такой И.? И кто мог переслать
записку мне?
- Разве вы не знаете, кто ее переслал?
- Нет, - ответил Мазин и сам подивился уверенности своего голоса. -
Вы же видели, что на конверте нет обратного адреса.
- Да, правильно.
- Возможно, этот человек хотел помочь следствию, а может быть, ему
хотелось просто навредить И.
- Почему ж он не назвал его?
- Наверно, опасался раскрыть себя такими подробностями. Кроме того,
мне кажется, что с этим человеком нам приходилось встречаться в ходе
следствия и он не хотел демонстрировать свой почерк.
- Но зачем вы говорите все это мне?
- Вы были очень близки с Тихомировым. Может быть, вы подскажете, кто
такой И.?
- Откуда мне знать?
Это было сказано слишком быстро.
- Не торопитесь.
- Я ничем не могу помочь вам.
- Хотя и знаете по меньшей мере двух И.?
- Двух?
- Да. Инну Кротову и Игоря Рождественского.
- Но вы же их тоже знаете?
- Меньше, чем вы.
- Нет. Я их не знала и знать не хочу. Кроме вреда, они ничего не
принесли ни мне, ни Антону.
- Тем более, вы должны быть заинтересованы в раскрытии истины.
Мазин шагнул на другую половину комнаты и подошел к нише в стене,
задернутой белой чистой шторкой. Она была приоткрыта. В нише на
подставочке, покрытой вышитым полотенцем, стояла икона без рамки. На
потемневшей доске печальная женщина прижимала к себе младенца со взрослыми
усталыми глазами. Под иконой лежал пучок высохших вербовых веток.
Светлана наблюдала за ним с тахты.
- Это теткино. Она, сами понимаете, женщина старая.
- Понимаю. Так что вы думаете, могла написать эту записку Инна
Кротова? - спросил он, все еще разглядывая грустную мать с младенцем.
- Почему именно Кротова?
- Потому что с Рождественским они провели вместе почти весь день, и у
него не было необходимости предупреждать таким образом Тихомирова, если б
он и захотел с ним неожиданно поговорить. Остается Кротова.
Мазин услышал сухое:
- Могла.
Он обернулся:
- Зачем?
- Думаете, она простила его?
- Откуда мне знать.
- Я уверена, что нет.
- Чего же она добивалась?