"Павел Александрович Шестаков. Страх высоты (Повесть) " - читать интересную книгу автора

- Вот это, прямо скажу, от слабости характера, - охотно признался
Прокофьич. - Потому наука одно, а человек - другое совсем дело. И наука
это теперь признает.
"Пожалуй, в отпуске можно позволить себе и поболтать", - решил Мазин,
не видя пока выхода из создавшегося положения.
- Что ж она признает?
- А то, что человек от генов зависит! - заявил старик с торжеством и
сунул сигарету в редкозубый рот. - И выходит, у кого какой ген, то тому и
суждено!
- Это не Рождественский вас просветил? - спросил Мазин, подивившись
своеобразной гипотезе.
Перед ветровым стеклом "Волги" покачивался на шнурке красно-черный
чертик.
- И с ним беседоваю. Я, признаться, грешным делом, умных людей уважаю
и всегда рад новенькое узнать что-нибудь.
- Как же вы познакомились?
- Да иногда за машиной его присматриваю. Гаража-то тут нет пока, вот
меня люди и просют: присмотри, Прокофьич, все равно сторожуешь. И то
правда, почему человеку хорошему навстречу не пойтить?
- А Рождественский хороший человек?
Старик глянул на Мазина с опаской:
- Это как понимать, в служебном порядке интересуетесь или просто так,
по-человечески?
- По-человечески, - заверил Мазин и подумал, что частный розыск
имеет, пожалуй, и свои преимущества.
- Если по-человечески, то прямо скажу - обходительный и уважительный.
Никаких надсмешек не строит, как некоторые. И машина у него в порядке
всегда, аккуратный человек. А позвольте спросить, история-то эта
закончилась уже?
Прокофьич понизил голос, произнося последние слова.
- Закончилась.
- Черт попутал парня, выходит?
- Да, несчастный случай.
- Точно, точно. Зачем он только на окно-то полез?
Мазин пожал плечами:
- Гвоздь забивал.
- Это среди ночи-то? А хотя может. Этот может.
- Вы и Тихомирова знали?
Разговор становился интересным.
- Знал, а как же. Знал. Они ж с Игорем большие друзья были. Но тот
человек другой, я вам скажу.
- Какой же?
- Пронзительный и желтый.
Прокофьич замолчал, зажигая сигарету, как будто слова его не
нуждались в пояснениях.
- Желтый? - переспросил Мазин. Тихомиров остался в его памяти хорошо
сложенным, здоровым. - Он, кажется, не болел ничем.
- А в том-то и дело! Не больной, а желтый. Это от характера бывает, а
не от хворости. Значит, в человеке постоянное беспокойство происходит. И
по глазам видно. В старые бы времена сказали - дурной глаз! Добра от