"Евгений Шестаков. Номерные сказки" - читать интересную книгу автора

А в это самое время в царском погребе, среди крепких запахов и нежных
ароматов, в полной темноте носился шут. Пробегая ряд за рядом десятки бочек,
больших и малых, он искал то, что нужно было найти обязательно. Атеист по
роду своих занятий, монархист ввиду личной дружбы с царем и второй в
государстве после царя питейных дел мастер, он знал, что ищет.
- ...Трон, корону, бинокль и подтяжки в музей сдайте... - слабым
голосом диктовал с одра государь. Красный нос его заострился и походил на
маленький стоп-кран в поезде для лилипутов. Жизнь покидала царя с каждым
словом, и душа его, кряхтя, уже собирала по углам манатки. - Образ правления
пущай народ изберет...
- Спи спокойно, надежа! Изберем! - суетливо выкрикнул неродовитый, но с
большими планами боярин. В до неприличия маленькой голове его уже
шлифовались и оттачивались варианты нового политического устройства, от
Товарищеской республики с ограниченной территорией до Великого Боярского
Шайтаната. Духовенство, в планы которого не входила безвременная кончина
монарха и последующие реформы, стояло по углам молча и в строгой очередности
сморкалось.
- Меня бы хоть погодил! - всхлипывала царица. - Что-ж ты, батюшка, из
супруги вдову-то лепишь? Пожили бы ишо с десяток, внуков бы дождались, а там
бы в полном соответствии рука об руку и преставились...
- Не гоните лошадей, батя! - подала свой грубый голос царевна. Малая
корона на ее крупной для девицы башке смотрелась перстеньком. - Да и на
памятник толковый средств в казне нету. Хочете как дурак под кафельной
плиткой покоиться?
- ...Сеню, шута моего забавного, в подпоручики воздухоплавания жалую, и
в память обо мне пусть еще три размера к туфлям добавит, - не слушая никого,
бормотал царь. Потная лысина его с ободком от тяжелой праздничной короны все
сильнее вдавливалась в подушку. Колокольный звон снаружи в сочетании с
внутричерепным грохотом похмелья давали стереоэффект, от воздействия
которого царские мысли наслаивались одна на другую и в речевом исполнении
выглядели довольно странно. - Вот и сказке конец. А конец - телу венец.
Скоро кака скакивается, да не скоро тело телится. Ку-ку, мои дорогие!
Бум-бум, родные и близкие! По барабанным перепонкам противника - пли!
Выползала Дусенька да поиграть на гусельках... Здравствуй, куры, я - Гефест,
переплющу весь насест! Здравствуй, дура, я - дурак, предлагаю крепкий брак!
В тили-тили-тесто запекли невесту! На рогах своих двоих скачет пьяненький
жених!..
Уже тянули со двора шланг обмывать отходящего в безумии царя; уже плели
венки "Государю нашему от опустевших просторов"; за дворцом наспех колотили
гроб огромного водоизмещения; неродовитый, но с большими планами боярин уже
носился по подворотням в поисках единомышленников; уже за архимандритовой
пасекой формировались первые колонны красномордых плакальщиков, а в царском
погребе...
А в царском погребе запыхавшийся шут присел на ступеньку и обтер
пыльную бутылку рукавом. Какое-то слово из пяти букв было написано на
этикетке, бутылка хранилась давно и в винной описи не значилась. Прочесть
название неграмотный шут затруднился, но догорающая спичка высветила
звериный лик, а открученная пробка освободила запах, который молнией
прострелил шута от ноздрей до пяток. "Эврика!" - подумал шут на незнакомом
ему мертвом языке и, спотыкаясь, выбрался наверх...