"Евгений Шестаков. Номерные сказки" - читать интересную книгу автора

задницу! Шутка. А воля вышняя такова: тридцать пять ковшиков без закуски
стоя под барабан до заката! За здоровье сил небесных под их наблюдением и
при помощи!
А силы небесные, отворив калитку, уже катили во двор царь-бочку, с
незапамятных времен стоявшую в самом углу погреба, вскрыть которую ввиду
крепости напитка в ней никто не решался. "Питие Судного дня" - так она
значилась в винной описи...
...На тридцать втором ковшике царь тихо охнул и приложил руку к темени.
- Сеня! - позвал он сидящего на нужнике ангела. - Ты почто вырядился
так? Шутишь, али сплю? Я, али не я?
Ему снова подали ковшик. Царь выпил незаметно для себя и осмотрелся уже
уверенней.
- Бояре! Что за форма одежды така? Откуда у меня авиация? Эй вы, в
погонах! Кто ваш командир?
- Ты, батюшка! - угодливо подпрыгнул не родовитый, но по-прежнему с
большими планами ангел-гусляр. Ковшик зачерпнули и опять подали. Царь выпил
и с любопытством глянул на бочку.
- Дельный напиток. Какого года закваски?
Ему не ответили и поднесли. Что-то отчетливо щелкнуло у государя в
голове, когда последняя капля скатилась в его желудок. Царь одернул кафтан и
с пронзительной ясностью во взгляде уставился на собравшихся.
- Изменения, происшествия, казусы за время моего отсутствия? Доложить!
- Никаких! - отвечал нестройный, но в целом правдивый хор.
- Посевная?
- Грядет!
- Погоды?
- Устойчивые!
- Моя политика?
- Мирная!
- Династия?
- За спиной, батюшка!
Государь обернулся. Приветственно махая платочками, на пороге стояли с
зажатыми ртами царица и царевна. У царевны подрагивали в руках хлеб-соль.
Царь улыбнулся семье и прошелся руки за спину по крыльцу. Затем ласково
глянул на бочку и поднял голову.
- По случаю благополучного моего возвращения из... - он задумался.
- С приездом, батюшка! - гаркнул хор, и громче всех шут на нужнике.
Царь присел, но сделал вид, что чешет через сапог пятку.
- Сойди, Сеня. Хвалю. Сыми клюв, люди кругом. За маскарад потешный
хвалю. Прикатить еще три и раздать ковшики. Хвалю. Прикатить три и одну на
потом. А за эту крепенькую хвалю...
...Но всего их выпито было восемь. А когда прикатили еще две бочки, то
выпито стало десять. Оттыкая одиннадцатую, шут упал в нее лицом и был спасен
только тем, что выпитое им зелье перетекло вниз и силой тяжести опрокинуло
его на лавку. Икнув на прощание, шут разбросал ноги и захрапел так, как и
следовало после такого трудного и богатого событиями дня. Бояре же,
переложенные духовенством, давно уже молчали в аккуратном сопливом штабеле.
Царь-батюшка, подобрев душой сверх всякой меры, чокался перечницей с видимым
только ему собеседником и наливал, наливал, наливал... Как и в старые добрые
времена, которые вновь вернулись на землю после краткого потрясения.