"Евгений Шестаков. Номерные сказки" - читать интересную книгу автора

не сумели.
- Смотри, государь, - балагурил шут, неожиданно почувствовавший себя
как рыба в воде, - не поймут тебя заморские-то! Удивишь преждевременно. Али
бубен мой возьми, тогда логично будет!
- Отзынь! - отвечал самодержец, напряженно взглядываясь в зеркало. В
новом наряде он никак не мог отыскать в себе характерные черты отца,
грозного воителя и потрясателя чужих устоев. - Вот прикажу тебя в пуху
вывалять, тады посмотрим, кто из нас от какого Кардену! Бретельки мне сзади
поправь, не дотянусь.
В горницу вбежала заполошная царевна. Рот ее противу вчерашнего
удвоился, а коса была заплетена с другой стороны и болталась перед носом.
- Тятя, опять помаду уперли! Конюхи уперли, опять сожрут!
- Предупреждать надо, когда входишь! - взвизгнул побледневший царь. -
Чего с лицом сделала, дура?!
- Да, тьфу! - махнула рукой царевна и унеслась, оставив за собой облако
пудры. Пудра была немецкая и ранее использовалась против тараканов.
- Дети, - вздохнул шут, начищая бубенчик. - Нам - политика, им - танцы.
- Бабы! - сказал царь. - Одна пыль в голове. А ты - политик, ага! Прям
как я - ведро картошки!
Царь гоготнул, но слишком сотрясся, и половина застежек со стуком упала
на пол. Исподнее у самодержца было в цветочек, и на каждом цветочке сидела
пчелка с кружечкой медку. Шут позволил себе улыбнуться.
- А я-то удивлялся - куды шторы из Грановитой пропали? А они вон они!
Шутник, величество, шутник!
- Матерьял хороший, - смущенно оправдался царь. - А на шторы короток.
Да мне-то все равно! Царица пошила, не выкидывать же.
- Ты, величество, зазря так упираешься. С нашими-то бородами ансамбель
страшненький выйдет. Уж лучше бы в шутку Посейдоном оделся али тритоном.
- Каки тебе шутки! - возмутился царь. - Договор подписывать будем! О
ненападении друг на дружку. Ежели не подпишем - знаешь скока всего
пострадает! Это тебе не по манежу бегать. Это же живой бусурман! С им надо
дело так вести, чтоб у его от нашего могущества и сурьезности в глазах
рябило!
- Все готово, батюшка! - крикнула, заглянув в горницу, царица. - Тебя
ждут! Выходи, сделай милость.
- Лечу! - буркнул царь, прилаживая на фуражку корону. - Фейерверку
минутная готовность! Скажи, чтоб как голову вздену - пущали!
Выход царя-батюшки на церемонию переговоров стал впоследствии отдельным
историческим фактом и вошел во все учебники как самое удачное применение
пороха в международных делах. Точность тогдашних ракетных устройств была
невелика, нечаянные отклонения в сторону были часты, а настоянный на жабьих
бородавках порох, наоборот, весьма силен. Взвиваясь над сараем со
здоровенной ракетой в заду, государь и не помышлял о таких вещах, как
психологическое воздействие на партнера по переговорам. Совершая
неуправляемый, с нынешней точки зрения, полет по окружности, он думал только
об одном - о том, какая в мать его Бога тыкву падла осмелилась посягнуть.
Плавно приземлившись на лужайке в шаге от султанского посланника, государь
сделал книксен не по ошибке, а от того, что не спружинить ногами было бы
просто неразумно.
- Вай, дурдом, какой батыр! - промычал враз одеревеневшим языком