"Жак Шессе. Скидка ("Двойник святого")" - читать интересную книгу автора

женщинами, бывало, я словно брал самого себя поперек тела и нес себя им, а
они с улыбкой поджидали меня в своих постелях. Затем я избавился от этих
глупостей и снова принялся бродяжничать. Когда в мыслях один Ты, нелегко
приобщиться к обычной жизни.
Но как утратить Тебя в себе? Бродить еще более одинокому, чем Иона во
чреве китовом*. Тот по крайней мере прятался от Тебя или хотел этого, тогда
как я Тебя утратил, поскольку считал себя не способным принять Тебя. И
высказать Тебя. Это подступало словно приступ удушья. Я поднимался на
кафедру и только открывал рот, как мне начинало не хватать воздуха, я
задыхался, бил руками, как выброшенная на берег рыба бьет хвостом, и только
и мог выдавить из себя: "Не могу! Не могу!"
______________
* Книга пророка Ионы.

- Но чего вы не могли?
- Словно молния поражает меня. Я весь дрожу, хватаю ртом воздух, хочу
прокричать о своей вере и задыхаюсь и больше не верю, объятый
головокружительным движением, в которое ввергает меня эта самая вера. До
этой ужасной минуты, воспевая Тебя, я думал, что люблю Тебя, бездна
открывалась у ног моих при воспоминании о моей лжи.
- А молитва? Вы ведь молились, не так ли? Только не говорите, что не
молились. Не причиняйте нам страдание - знать, что вы отринули Его.
- Я молился вначале, до того, как осознал свое ничтожество: я не
достоин говорить с Ним, ибо это была бы ложь.
- Но вы не лгали? Вы молились!
- Разрыв между тем, что я Ему говорил, и растущим страданием... Может
быть, это и есть - сходить с ума. Знать, что ты глупец, и пошатнуться под
ударом сожаления о нечестивой любви к Нему.
Как-то, зайдя в одну из церквей, где я когда-то служил, я столкнулся на
паперти с одной из тех, с которыми соприкоснулся телом во времена моих
начальных блужданий по округе. Я думал, что уж отделался от их влияния, и
собирался пройти мимо, но не смог и бросил на нее украдчивый взгляд: всем
своим видом, всем своим телом призывала она меня, и я поддался на этот зов.
Тебе известно: после этого от меня уж ничего не осталось. Звали ее Глория.
Ты знаешь ее, ну та самая Глория, потаскушка, конечно, вся слава Тебе,
Воскресший, а не ей* - и тут я обкрадывал Тебя в словах, как обкрадывают
короля в детских сказках, похищая корону. Год провел я с Глорией, прячась от
Тебя, убегая Тебя.
______________
* Глория - слава (лат.).

- Ты больше не проповедуешь? - спрашивала она. Она-то по-настоящему
любила Тебя и хотела того же и от меня.
- У меня страх перед словами, которые отсекают меня от Него.
- Ты больше не поднимаешься на кафедру, чтобы попытаться, испытать
себя?
- Меня мучают головокружения. Когда я на кафедре, я ощущаю себя слишком
ничтожным, малостью, песчинкой, я вижу Его и не могу говорить.
- А если я помогу тебе подняться туда?
- Глория, Глория, слава тебе, возможно, я похищаю Его в твоих объятиях,