"Жак Шессе. Сон о Вольтере" - читать интересную книгу автора

почти невозможно открыться встревоженному господину Клавелю. Я уверен, что
он не поймет меня. Он человек добрый, но напыщенная серьезность других
ослепляет его, а я недостаточно ловок, чтобы подать свои горести в нужном
свете.


VI

Вот отчего я с величайшим нетерпением жду предстоящего визита в Усьер
господина Казановы из Цайнгальта. Это станет для меня и развлечением, и
вызовом моим преподавателям, чей авторитет внушает мне все большее
отвращение. Господин Казакова раздражает общество? Что ж, тем лучше! Одно
его присутствие исцелит меня от спесивого высокомерия фарисеев из Академии.
У господина Казановы репутация игрока? Да, он играет и проигрывает, притом,
как рассказывают, с блеском, а мне такие нравы в тысячу раз милее, нежели
ханжеские приличия моих наставников. Господин Казанова дебошир? И вдобавок
обжора? Что ж, он любит плоть и вкусную еду, а его жадный аппетит есть гимн
творениям Божьим. Сам господин Клавель, человек умный и просвещенный, не
слишком опасается его. "Я таких видывал на своем веку", - говорит он,
посмеиваясь. Он утверждает также, что господин Казанова отважен и
чистосердечен. И что единственный его грех состоит в том, что он не
скрывает дел, которые другие творят втихомолку.
Говорят также, что на прошлой неделе господин Казанова, будучи в
Женеве, пустился во все тяжкие в компании какого-то синдика, тайного
любителя плотских утех, и некой Хедвиги, как ни странно, племянницы
местного пастора. Забавы их наделали шуму, и господин Казанова, по своему
обыкновению, вынужден был спасаться бегством. Однако, невзирая на это, сам
господин Вольтер трижды принимал его у себя в "Усладах", а разве то, что
возможно в Фернэ, не дозволено и в Усьере? Говорили еще, что господин
Казанова намеревается завести в Лозанне, по просьбе нескольких банкиров,
новомодное развлечение - лотерею, в которую играют уже и в Париже, и в
Амстердаме. Кроме того, мой дядя отнюдь не забыл о том, что Венецианец, как
его прозывают, еще и доктор богословия. Итак, его пригласили, он приедет,
он находится в Лозанне для устройства лотереи, а заодно и судьбы некой
дамы, госпожи Дюбуа, чье общество его тяготит; он остановился в гостинице
"Корона" и завтра пожалует в Усьер.
В самом деле, господин Казанова приезжает вслед за ходящими о нем
слухами. И тотчас располагает нас к себе очаровательным легким нравом. Он
созерцает сельские красоты и видно, что впрямь любуется ими. Он слушает
голоса Усьера, и ясно, что они впрямь ему нравятся. Он ест и расспрашивает
хозяев о том, что у него на тарелке. Всех людей, и мужчин и женщин, он
окидывает своим зорким, хищным взглядом, и на его чутком лице мгновенно
отражается мнение о них.
Мы сидим в саду, мы пьем шоколад, который мадемуазель Од подала нам в
фаянсовых чашках; господин Казанова обмакивает бисквит в пенистый напиток,
подносит его ко рту и медленно слизывает сладкую капельку, оставшуюся на
губе. Никто ничего не видел, один лишь я заметил сей маневр и ответный
взгляд, коим мадемуазель Од подарила нашего гостя. Гостя, который теперь,
уверясь, что и тут обеспечил за собою победу, охотно беседует с моим дядею,
интересующимся управлением Венецией.