"Жак Шессе. Исповедь пастора Бюрга " - читать интересную книгу автора

крики кутил, но ненависть моя растаяла в счастье. Мне казалось невероятным,
что несколько месяцев тому назад я замышлял погубить Женевьеву. Я узнал
себя наконец. Все изменилось. Такова истинная сила - и я вновь возносил
хвалу ее всевластию.
Игра, о которой я рассказывал, представляет те дни в самом верном
свете, но ведь если двое влюбленных хотят видеть глазами друг друга, хотят
этого так, что сливаются в едином взгляде, - что же тут особенного? "Когда
мою руку сжимает рука твоя" - есть такие строчки в одном псалме нашей
Церкви; когда Женевьева вела меня по ухабистой дороге, описывая лес, поля,
окутанные дымкой горы вдали, меня часто вновь охватывало то волнение,
которое я испытывал ребенком, запевая вслед за отцом и матерью в толпе
верующих:

Твоим наставленьям внимая
Всею душой
Я истинный путь различаю
Во тьме ночной
Когда мою руку сжимает
Рука твоя
Ведомый тобой, ступаю
Без страха я.*

* Перевод Е Туницкой

Я снова вдыхаю прохладу большого храма, ступеньки кафедры скрипят под
ногами пастора, в нефе кашляют, шепоток пробегает по толпе, все садятся...
Странно было возвращаться в ту пору. Моя мать сидит на скамье очень прямо,
прижимая к груди старый Псалтырь с золотым обрезом. Отец одет в черное. По
воскресеньям он всегда ходит в этом строгом и торжественном одеянии, и лицо
его кажется мне еще более суровым, чем в другие дни. Воскресенье. Слова
псалмов взмывают к серым каменным сводам...
Более удивительным, чем наша игра в жмурки, кажется мне моя тогдашняя
безграничная вера в Женевьеву - как будто она всегда была неотъемлемой
частью моей души и даже - я смею написать это - моим спасителем, высшей
силой, будто она и только она давала мне жизнь. Вернувшись с прогулки, я
бросался на колени - что могло быть естественнее? - и благодарил Бога,
даровавшего мне столь чистую радость. Да, то была благодать, я не
сомневался в этом. Я был полон признательности, я возносил хвалу, я был
счастлив, и Женевьева каждый день приходила ко мне.
Зима возвестила о себе первыми заморозками, долгими сумерками; первый
снег лег на деревню, и перед домами выросли поленницы дров. В начале
декабря выдалось несколько на редкость прекрасных дней: бездонное голубое
небо над искрящимися склонами, солнце, отчетливые силуэты гор и такие яркие
рыжие долины меж ними, длинная цепь белоснежных вершин под крошечными
облачками, парящими подобно рассыпанным в глубине пейзажа цветам... С
наступлением декабря закипает в этих краях бурная жизнь: хозяева готовятся
к открытию отелей, заново красят фасады дорогих пансионов, и целые толпы
горничных, поваров, портье и официантов в считанные дни заполняют поселок.
Во всей этой суматохе прихожане, как никогда, предпочитают держаться тесным
кружком, и забавно видеть крестьян и гостиничную публику, которые живут бок