"Валери Шервуд. Опасное приключение" - читать интересную книгу автора

Мать произнесла это с такой горечью, что Лорейн тут же прекратила
расспросы. И все же порой девочка позволяла себе помечтать о том, что было
бы, если бы все обернулось по-другому - король не возвратился бы на трон,
семья отца примирилась бы с его женитьбой, а родители матери не утратили бы
своего богатства и позволили дочери вернуться домой... Вероятно, тогда она,
Лорейн, могла бы разъезжать в фамильной карете, нанося визиты соседям, и на
шляпке у нее красовалось бы роскошное перо!
Во всяком случае, тогда ей наверняка не пришлось бы разносить кружки с
элем в захудалой деревенской харчевне и выслушивать сальности мужчин,
которые так и норовят раздеть ее хотя бы взглядом.
Мать Лорейн всегда с радостью рассказывала дочери о Корнуолле. Она с
упоением описывала красоту этого сурового края, иссеченные непогодой скалы,
к которым лепились гнезда птиц, высокий дом на краю утеса, где она жила в ту
пору, когда была беззаботной юной девушкой, - словом, говорила обо всем,
кроме своего побега из Фалмута и того, что случилось потом. Казалось, жизнь
Араминты оборвалась в ту минуту, когда она покинула спасительный кров отчего
дома.
"Наверное, она была недовольна тем, что отец так и не научился как
следует заботиться о семье", - вспоминая прошлое, вздыхала Лорейн. Однако
мать никогда не жаловалась, напротив, всегда была очень добра к мужу. "Она
вышла за него на радость и на горе и сдержала слово", - думала Лорейн. В
глубине души девушка восхищалась матерью, но не могла не признать, что ее
история служит наглядным подтверждением того, что жизнь не всегда
складывается так, как предполагаешь.
Джонас Лондон был немногословным человеком. Хотя Лорейн со слов матери
знала, что отец убежденный роялист, сам Джонас никогда не распространялся об
этом. Он вообще не говорил о политике. Казалось, ступив на американскую
землю, которая стала его второй родиной, мистер Лондон даже мысленно не
обращался к Англии. Гораздо больше его интересовало то, что он называл
"рискованными предприятиями". Часто, вернувшись домой, он возбужденно
рисовал перед женой радужные картины будущего богатства, а она кротко
внимала, никак не комментируя его слова. Однако потом, когда муж снова
куда-нибудь уезжал, бедная женщина тайком проливала слезы.
- Это папа так расстроил тебя? - с беспокойством спросила однажды
Лорейн, застав мать плачущей.
Араминта смахнула слезу.
- Джонас любит помечтать. И никогда не станет другим. Он верит, что в
один прекрасный день мы станем богаты и сможем вернуться в Англию. Видит
Бог, мне самой бы этого хотелось! - Она вздохнула и попыталась улыбнуться. -
Но увы, этому не суждено сбыться... Послушайся моего совета, Лорейн: никогда
не предавайся пустым мечтам!
- Обещаю, - твердо ответила та.
Она окинула сочувственным взглядом хрупкую фигуру матери. Слава Богу,
сама она гораздо крепче! "Мама - как тончайший батист, а я - как крепкий,
прочный муслин, - пришло ей на ум "текстильное" сравнение. - То, что не по
плечу ей, смогу вынести я..."
В этих словах заключалась печальная правда. Сложением и здоровьем
Лорейн походила на отца, жилистого и стойкого, а вот Араминта таяла год от
года под суровым натиском холодных зим Новой Англии. Она бледнела и худела,
пока не стала такой бестелесной, что, казалось, легчайший ветерок мог ее