"Сергей Шерстюк. Украденная книга " - читать интересную книгу автора

Я понимаю, что хочу или другое читать: "Идите на звезду Елену
Майорову ",- или ничего не читать, ну чтоб газеты об этих двух театрах
вообще никогда не упоминали. Я когда по двору своему иду, так вроде и не
знаю, что вот он, Театр им. Моссовета.
Театры - убийцы? Не-е-ет. Это уж я скорее. А могу ведь и так: я . А
театры - скорее врачи: могут залечить, зарезать, но и вылечить, надежду
дать; я не знаю, кому так было больно в театре, но кто еще так по-детски
любил театр, как Леночка?
А я - что я вообще в настоящем люблю? Леночкины вещи. Фетишист?
Красота и смерть? Вот закладка у меня в дневнике с изображением гейши.
Читаю: "Израиль ". Чайничек маленький стоит на окне - как мы ему
обрадовались, увидев в аэропорту Израиля,- теперь не надо таскать на
гастроли и съемки кипятильник; я нашел его в гастрольном чемоданчике. В
чемоданчике есть все - хватай и гони на гастроли. Карманная пепельница
"Davidoff", я ее подарил
Леночке, теперь она моя.
У нас всегда было много общих вещей, потому что мы одинаковые, только
штаны мои были Леночке коротковаты. А теперь почему я их ношу с таким
удовольствием? Мне хочется быть Леночкой?
Или, может быть, я хочу того самого, что в подсознухе?
29 января
Слава Богу, меня здесь навещают и отвлекают - не пойму какими:
смешными, трогательными, драматическими, страшными? - историями.
Как и в больнице на Страстном бульваре, но там, рядом со всеми нашими -
до хруста под ногами - местами, все походило на тихое прощание со всей моей
предыдущей жизнью. Я это сейчас понимаю: именно там, в больнице на
Страстном, я прощался с собой. Меня больше нет. Сережа Шерстюк - это не я.
Тот, кого зовут сейчас и здесь Сергей Александрович, кто думает по-прежнему,
что он
Сережа, - это кто-то другой, которому по хрену, как его зовут и что он
про себя думает. Если он думает, что Леночка Майорова его жена, то не стоит
и напоминать, что у Леночки Майоровой муж, до которого не допрыгнуть с
шестом длиною в Останкинскую башню. О нем лучше забыть. Вообще эту пару -
Майорову с мужем - лучше не вспоминать. Зачем они тут появились, что делали,
о чем думали, мечтали? Неизвестно и непонятно. Лучше забыть?
Кто-то хочет побыстрей, а кому-то тяжело, но тик-так - и все получится.
Можно уехать, можно расстаться и встретиться, а то утешиться академически -
написать трактат о судьбе, звездах, поколении, можно напиться и захотеть
вернуться к ним - все получится, но лучше забыть.
Пока, Лена и Сережа! Чао.
30 января
Если хочешь что-либо понимать, перестань знать. А лучше расхотеть и
знать что-либо и понимать. Расхотеть - легко сказать, но и немало, потому
что, если не будет получаться, можно вспомнить: да, я расхотел. Самая
ужасная ловушка в том, что, отвлекаясь от конкретного знания, мы почти не
замечаем, что попадаем в другое, менее конкретное знание на данный момент. Я
узнаю, что где-то украли людей, - не хочу знать! Вот где-то взорвется
вулкан - на каком острове? Самолет упал - чей?
Антон Саламуха говорил, что за всю жизнь надо знать трех людей, от
силы - пять, с остальными не то что не говори, не смотри в их сторону.