"Галина Щербакова. Ангел Мертвого озера" - читать интересную книгу автора

на голову, как снег с крыши, у нее такие шутки. Заваленная, я могу что-то и
забыть. Но я помню, а потому называю код. Я идиотка. Так делать нельзя, хотя
какой с меня спрос: меня накрыло с головой "шо", "тю", я сама "надела
валенки" и уже не знаю, кто я такая есть.
Она входит с полиэтиленовым пакетом, из которого торчат желтые
цветочки. Она смотрит на меня, и в ее лице начинает что-то меняться,
переключаются какие-то внутренние тумблеры, мысль наскакивает на мысль, и
одна из них гибнет.
- Чего это я решила, шо вы моложе? - говорит она. - Это из-за Витьки.
Он у нас все еще холостяк, и девки вокруг него молодые. А вы уже дама в
возрасте. А Витька не хочет жениться, таскает домой баб, соседи в стенку
стукают.
- А где он работает? - спрашиваю я.
- Как всегда, электриком, - отвечает она даже с некоторой обидой, что я
не знаю, где и чем занимается мой бывший одноклассник. Я просто чувствую,
как она меня в этот момент отвергает. О, это чертово гоголевское племя Солох
и Одарок! Потом ведьминское уходит с ее лица и она таращит глазки,
одновременно доставая из пакета бутылку с подсолнечным маслом. Я вынимаю
бумажную пробку и вдыхаю этот удивительный смачный дух. Я нюхаю его долго,
чтобы отбить острый дезодорант, которым пышет моя гостья.
На ней коротенькая, по самое "то", не больше, джинсовая юбочка, которая
была укорочена ею самой грубыми стежками и нитками не в цвет.
- Маслице мы всегда берем у тети Поли, вы вспомните, у нее была
горбатая доча, с вами и Витькой в одном классе училась.
Она все путает, моя гостья. Горбунья Луиза старше меня лет на пять, а
может, семь. Я пошла в школу, а она уже была то ли в седьмом, а может, и
восьмом классе.
Но я с ней не спорю. Ей лет двадцать, двадцать два (значит, тетя Тося
родила ее поздно, когда меня там и близко не было, я уже кончала институт).
Она сидит на кухне на ломкой табуреточке, у нее длинные с мощными бедрами
ноги, они растягивает юбку, делая ее еще короче, и я вижу трусики в цветочек
и натертые следы от них, чувствую неудобство, которое доставляют они в
ходьбе, ну, в общем, я ее по-женски жалею.
- Шо вы смотрите мне в пипку? - говорит гостья. - Вы шо, читаете ее
мысли? Да, я хочу в уборную, где это у вас?
На обратной дороге она внимательно заглядывает во все комнаты.
- И сколько вас тут прописано? - спрашивает она.
- Мы с мужем, - отвечаю я.
- Кучеряво живете, - вдруг очень зло говорит моя гостья. - Три комнаты
на двоих. А между прочим беженец с Украины прет и прет. Сдадите комнату?
- С какой стати? - это уже я говорю зло.
- Вы толкаете людей в проституцию, - отвечает она.
- Ну, и с Богом! Откуда я знаю? Может, это именно то, что им нужно?
Может, только об этом они и думали, собираясь в Москву?
- Может, и так, - отвечает она. - Ну, и что такого? Я запросто пойду в
проститутки. Говорят, только надо найти хорошую мамку. У вас нет хорошей
мамки, чтоб не обижала, чтоб медицина там и все такое?
Я - соляной столб. Я несчастная жена Лота, что оглянулась сдуру.
- Да не пугайтесь так. Я еще до этого не дошла. Иду, но не дошла. А
квартира ваша подходит для другого. Мы у вас будем делать поминки. Больше не