"Ральф Шеппард. Зло Валузии ("Конан") " - читать интересную книгу автора

те - клянусь Кромом - по варварству киммерийцам сто очков вперед дадут. Тоже
мне - философы! Ишь, чего выдумали. Субстанцию эту самую, Нергал ее дери..."
Конан-киммериец сплюнул и, оборвав свои рассуждения, стал еще
ожесточеннее грести. Ему давно опротивело бесконечное блуждание по туманным
просторам Вилайета,
Он уже и не помнил, сколько дней прошло с тех пор, как покинул
лазурные, теплые, ласковые воды Юга и без тени сомнений направил свое
суденышко на сумрачный Север, куда опасались заплывать пираты, даже куда
более отчаянные и свирепые, чем он, знаменитый Амра, Гроза Черного
Побережья.
"Бывший",- напомнил себе Конан и горько усмехнулся. Перед глазами, на
миг прорвав серую пелену тумана, вспыхнула яркая картина - южное, черное
небо с месяцем, висящим рогами вверх, но не звезды и не месяц освещали
восходящее солнце. Нет, волны Вилайета были багрово-черными от зарева
пылающего порта Джафар - цитадели вилайетских пиратов.
Да и Эрлику бы весь этот город, полный всяких сухопутных крыс-торгашей,
менял, жулья, трактирщиков, проституток! Самое страшное было другое: в бухте
горел веселым и ровным пламенем - гудя и треща, как дрова в печах - весь
флот пиратов славного Вилайетского Красного Братства. В довершение всех бед,
на вершине холма, венчая вакханалию пожарища, ярко пылал замок, с такой
любовью и заботой отстроенный Конаном. Да, недолго пришлось ему править
пиратской братией вольного Джафара из своего орлиного гнезда. И гнездо
разорили, и птенцов сожрали. Неплохо его пощипали туранские ястребы!
Все изменилось, с тех пор как в Аграпуре скоропостижно скончался старый
добряк падишах Илдиз, смотревший, честно говоря, сквозь пальцы на проделки
вилайетских пиратов. Не выдержал, конечно, один раз и он - послал на Джафар
вельможу Артабана с войсками... да толку из этогo не вышло. Заманили его
Конановы орлы в глухие Колчианские горы. То-то было потехи! На этом борьба
Илдиза с пиратством и закончилась. Уж больно не любил добрейший монарх
заниматься государственными делами.
Да ведь и с самим Конаном они когда-то были добрыми знакомыми, Давно,
еще когда молодой киммериец завербовался наемником в туранскую армию.
Тогда-то он и привлек благосклонное внимание владыки своими подвигами,- убил
мятежного сатрапа Яралета, когда вместе с белозубым Джумой-кушитом сражался
в джунглях Вендии, а затем вызволил царскую дочь Созару из плена кровожадных
правителей долины Меру. Потом Конан отправился в Кусан и сорвал заговор
вельмож под руководством коварного Кенга,- если б не доблесть киммерийца,
едва не сгинувшего у проклятого Монолита, не миновать бы Турану войны с
Кхитаем... Больше того, Конан не раз выполнял задания шахского визиря
Мишрака, оказав множество услуг правящему дому Турана.
Да вот только мало что выгорело киммерийцу на службе у добряка Илдиза.
Добрый был, на обещания не скупился, а вот в карманах у его вояк вошь на
аркане прыгала.
Зато сам, говорят, в ванне из чистого золота купался,- сразу с тремя
наложницами. Большая была ванна. Вот и нашли его однажды в этой самой
ванне - владыка с головой лежал в водичке, настоянной на тридцати восьми
благовониях. Только пяточки наружу торчали синенькие. Что называется, почил
в бозе. Всех трех наложниц, что обычно любили купаться со своим повелителем,
конечно же, сразу, без разбирательств, бросили свирепым мастафам,- за то,
что недоглядели за стареньким владыкой. А корону Турана водрузил на голову