"Борис Шергин, Степан Писахов. Сказы и сказки " - читать интересную книгу автора

"прынцы", лисы-исповедницы, резвые ершишки, слышался гомон ярмарочной,
площадной толпы. Звучали сочные диалоги: там и тут, разомкнув малиновые
уста, лихо бранились писаные кустодиевские красавицы (в новеллах
тонко-ироничного Шергина что ни героиня - "толста, красна, красива", "Девка
как Волга: бела-румяна, грудь высока, косы долги, а сама полна, мягка,
ступит - дак половица гнется, по шкапам посуда говорит").
"Архангельские новеллы" - эксперимент, который приближал писателя к
созданию многослойно-синтетического образа Поморья. Очерки нравов,
облеченные в фольклорные формы, помогали выработке стилизующих начал
повествования, способствовали повышению пластичности языка. Шергин
воспринимал историю Поморья через его искусство, красноречие, быт. Он уже
находился на пороге непосредственного вторжения в историю. Создавая
"Архангельские новеллы", одновременно писатель публиковал в журналах
историко-биографические поморские рассказы (как свидетельствовали позднее
Леонид Леонов, Константин Федин, Алексей Югов, они полюбились Горькому),
собирал народные толки о вождях революции и замечательных людях страны,
записывал легендарно-сказочные их биографии, естественно возникавшие
"параллельно книжным, исторически точным". В значительной мере из этих
произведений составлялась книга "У песенных рек" (1939), принадлежащая к
числу наиболее выдающихся созданий Шергина.
Детально выписанная панорама Двинской земли, ее просторов, богатств,
сочеталась в книге с проникновенным очерком уклада поморской жизни, с
портретами товарищей детских лет, мурманских юнг-"зуйков", с волнующими
рассказами о героическом труде поморов и поморок. Как поэмы воспринимались
слово о жизни и смерти отца писателя, которому он был обязан всем
"поморским" строем своей души ("Поклон сына отцу"), очерк о создании
океанского парусника ("Рождение корабля"), пинежский рассказ о Пушкине. И
почти во всех этих произведениях, а также в сказах и сказках о гражданской
войне на Севере, в великолепном нравоописательном очерке "Старые старухи"
подлинно классической высоты достигали "сила и угодье" шергинского слова.
Все "изборники" Шергина, что выходят позже (собрания его сочинений пока
нет), непременно включают основные произведения книги "У песенных рек": в
ней Поморье впервые по-настоящему распахивается своими просторами, душой,
историей, рисуется хранителем гуманистических преданий, национальных заветов
русского народа. И "Поморщина-корабельщина" (1947), и "Поморские были и
сказания" (1947), и "Океан - море русское" (1959), и "Запечатленная слава"
(1967) расширяют и уточняют объем наших знаний о Севере России как особом
культурно-историческом регионе, игравшем внушительную роль в ее судьбах.

* * *

Поэма жизни Шергина - труд. Он составлял содержание каждодневного бытия
самого мастера и был любимейшей областью его художественного изображения. В
трудовой истории народа ищет писатель ответ на вопрос, откуда взялось
русское Поморье. Труд для Шергина - инструмент ценностного познания
личности, характеризующие возможности которого почти беспредельны.
Всякий труд выдвигает своих художников. Шергин верил в это столь же
свято, как его предшественник Николай Лесков, как современник Павел Бажов.
С чувством преклонения рассказывается об искусстве морского
кораблевождения. "Я знал, - говорит шкипер Егор Васильевич, - Студеное море,