"Люциус Шепард. История человечества" - читать интересную книгу автораболезненную худобу.
- Пусть тебе нет до них дела, - сказал я, - но если не прекратишь этот шум, они начнут швыряться в тебя камнями. Обезьяны уважают покой и тишину. Он перестал гудеть и воинственно уставился на меня. - Хорошо, - сказал он. - Подчиняюсь судьбе. Мое будущее предопределено. - Да ну? - усмехнулся я. Он откинул прозрачную крышу и вылез из машины. Моя лошадка попятилась назад. - Я пересеку равнину, - заявил он, выпятив грудь и покачиваясь; можно было подумать, что этот тщедушный человечек мнит себя десятифутовым верзилой. - Вот оно что! - Я посмотрел на запад, в пустоту, простиравшуюся до самого темного горизонта. - А последнее желание заготовил? Может, родне что передать? - Я наверняка не первый. Должно быть, у вас многие пытаются пересечь равнину. - Таких болванов не встречал. - Но обладателей карты ты тоже не встречал. - Он достал из машины какие-то заляпанные бумажки и помахал ими в воздухе, отчего моя лошадка захрапела и чуть не встала на дыбы. Он оглянулся, словно боясь, что нас подслушают, и сказал: - Этот мир не такой, как тебе кажется, совсем не такой. Я нашел карты там, на севере. Можешь мне поверить, это настоящее открытие! - А как ты поступишь с Плохими Людьми? Будешь лупить их по башке своими бумажками? голову, несмотря на его шлем. - Я им не попадусь. Мой путь лежит туда, куда они не посмеют сунуться. Что толку спорить с психом? Я сменил тему. - Тебе не спрятаться от Плохих Людей, если не перестанешь будоражить своим гудком обезьян. Зачем тебе это? - Разминка. Подпитка энергией. - На твоем месте я бы разминался подальше от скал. - Никогда не видел этих обезьян. - Он посмотрел на скалы. - Какие они? - Белая шерсть, синие глаза... Ростом с человека, только щуплые. И почти такие же сообразительные, как мы. - Не верю я в это. Ни единому словечку не верю. - Раньше я тоже не верил. Но потом встретил человека, побывавшего у них. Он выжидательно смотрел на меня. Я не собирался вдаваться в подробности, но торопиться мне было некуда, и я рассказал ему про Уолла. - Знаешь, какой был детина! Никогда таких не видел. Под семь футов, и сам здоровенный: грудь, как бочка, ножищи, как у быка. Мой слушатель прищелкнул языком. - Но что удивительнее всего - у него был ласковый, прямо женский голосок, разве что немного пониже. Это только подчеркивало его уродство. Обезьяны - и те краше его! Брови насупленные, кустистые, сросшиеся с волосами на лбу. И весь волосатый. Он пришел с севера, из разрушенных городов. По его словам, жить там было тяжело, никакого спасу: Плохие, каннибализм и все такое прочее. Но сам он не был дикарем, наоборот. Правда, |
|
|