"Люциус Шепард. Мушка " - читать интересную книгу автора

которым опять начиналась белизна, но теперь она стала пространством залитым
жемчужным сиянием, глубоким, тихим. В нем проявился еще один затейливый
узор - нечто вроде головоломки из тысяч переплетенных тонких линий, которые
расползлись в сияющей глубине, как трещины на стекле, образуя неправильные
геометрические фигуры, постепенно обретающие цвет и объем, складывающиеся в
картину знакомого Демпси мира, вызывающего в памяти топографическую карту,
нарисованную у него на лице. Он стоял на возвышенности, глядя на голые холмы
и долины, унылый пейзаж в бурых тонах. Крутые холмы, соединенные зубчатыми
скалистыми грядами, долины между ними; а посреди самой глубокой долины,
окруженная зданиями из грязно-желтого камня, зияет черная дыра. Овал
абсолютной пустоты. Озеро, подумал Демпси. И развалины вокруг. Но у него на
глазах недвижная гладь озера пришла в волнение, начала вращаться и вскоре
расступилась, превратилась в тоннель, в бешено кружащихся недрах которого
мелькали огни, словно вход в проточенную червем пещеру, где, под действием
законов взбесившейся физики, целые галактики проносились сквозь пустоту с
космической скоростью. Кружащиеся огненные шары под темной водой. Глядя на
них, Демпси почувствовал движение в левом глазу, словно в нем тоже
происходило нечто подобное, словно глаз и изображение являлись единым целым
или, по крайней мере, имели родственную природу, действовали в согласии друг
с другом. Взглянув наверх, он обнаружил, что небо тоже превратилось в
головокружительный вихрь огня и пустоты, и понял, что место, где он
находится... это и есть земля, крохотная аномалия в безмерном пространстве
вселенной, имеющая для окружающей реальности не больше значения, чем мушка у
него в глазу. Демпси ждал, когда в картине иллюзорного мира появятся
трещины, когда из глубины выступит другой мозаичный узор и перенесет его в
другое измерение. Но ничего не происходило, и при мысли, что отсюда нет
выхода, что он является частью внушающей дикий ужас реальности, конечной
деталью конечного мира, созданного из земли и высшей воли, подвешенного в
бесконечности по прихоти Олудамара или другого бога, жалобный стон вырвался
у него из груди. Демпси не мог найти утешения, способного смирить ужас,
наводимый на него этим фантастическим и все же до боли достоверным видением,
и он лишился чувств, выключился, вспыхнув как точка на угасающем экране
телевизора, обретая спасение если не за пределами кошмара, то по крайней
мере в мраке собственного беспамятства.

Он лежал на спине. И по-прежнему слышал музыку, но в отдалении.
"Оклемался", - сказал мужской голос. Яркий белый свет. Демпси прищурил
глаза. Мушка вернулась к прежним размерам: темное пятнышко в глазу. И это
было хорошо. Он чувствовал себя так, словно не спал неделю. Взвинченный,
возбужденный. В голове - слишком много вопросов, чтобы сосредоточиться на
каком-то одном. Он сконцентрировал все свое внимание на настоящем моменте.
- Билли? - Над ним склонилась встревоженная Марина. - Ты в порядке?
Демпси попытался сесть, но она не позволила.
- Все нормально, - проговорил он, спуская ноги на пол.
Белая комната с белыми застекленными шкафами, похожая на кабинет
медсестры в школе. У шкафов стоял тучный мужчина с густой щетиной.
- Что за дрянь вы приняли? - спросил он Демпси.
- Я ничего не принимал. У вас есть бинт?
- Вы были без сознания почти час.
- У меня проблемы со зрением. Мой глаз... болит от света. - Он