"Люциус Шепард. Жизнь во время войны " - читать интересную книгу автора

А старый хрен глядит, глядит куда-то... туда, где
нечего терять.


Минголлу потрясала пустота этих руин и этой песни. В пыли валялись
белые цветы, похожие на мятые бумажки; на один наехала камера, показала, как
от радиации чернеют лепестки, и в этот миг отождествление стало настолько
полным, что Минголла почувствовал, как точно так же чернеют в пыли его
сознания когда-то прежде белые мысли. Заброшенность Тель-Авива пронзала его
ледяным дождем, засеивала пустотой, влекомый ею он поднялся на ноги и тут же
схватился за диван, чтобы не улететь к потолку.
- Не хочешь больше слушать? - Судя по голосу, Исагирре забавлялся.
- Не-а.
- А то смотри. Время еще есть. Минголла качнул головой: нет, потом еще
и еще, как будто надеялся вытрясти все эти "нет", все отрицания, он махал
головой все неистовее, и, когда Исагирре обнял его за плечи, Минголла был
ему отчаянно благодарен и мечтал только об одном - чтобы его увели наконец
от Тель-Авива и Праулера; он был вполне готов к уколу.
Треск в кустах. Минголла посмотрел в одну сторону, в другую, решив, что
это наверняка Тулли, но футах в двадцати стоял тощий чернокожий - из
обитавших поблизости островитян. Эти ребята взяли в привычку ходить за ним
по округе, пятясь всякий раз, когда он поворачивался к ним лицом, как будто
чувствовали в нем жутковатую магию. Островитянин нырнул в кусты, Минголла
успокоился и вытянул вперед ноги. Край солнца перечеркнула верхушка кучевого
облака, превратив сияние в широкий веер водянистого света, оконечности
кустов прибило порывом ветра. Минголла закрыл глаза, млея от тепла и
хмельного покоя.
- Ну ты и дурак, - раздался сверху рокочущий голос.
Минголла резко выпрямился, моргнул. Уперев руки в бока, над ним до
самого неба возвышался черный гигант Тулли.
- Набитый дурак и есть, - подтвердил он. - Сколько я вожусь с тобой и с
этим блоком, а ты сидишь тут и моргаешь - маяк хренов. Чем занят, друг?
Ворон считаешь?
- Я...
- Заткни свою мудацкую пасть! Вот это, - он стукнул себя в грудь, -
это - хороший блок. А это - нет! - Будто открыли дверь топки, и Туллино
тепло накатилось на Минголлу. - А у тебя вот что. - Тепло отступило и
исчезло совсем, потом накатило снова. - Пинков тебе за такое надавать!
Солнце висело точно за головой Тулли - золотая корона, обрамлявшая
черный овал. На Минголлу накатывала слабость, чем дальше, тем больше, как
будто в нем разматывались нити и всасывались во тьму. Перепугавшись, он
рефлекторно оттолкнул Тулли, но не руками, а сознанием, и запаниковал еще
сильнее: он вдруг словно погрузился в стаю электрических рыб; тысячи рыб
касались его боками и плыли дальше. Прямо на него несся огромный кулак
Тулли, но это рыбное электричество, а вместе с ним возбуждение и сила
поглотили Минголлу настолько, что он застыл, не в силах уклониться, - кулак
угодил в темя и свалил его на землю.
- Нет у тебя еще силы со мной тягаться, Дэви. - Тулли присел на
корточки. - Но знаешь, друг, я ждал, когда тебя прорвет. Теперь можно
начинать всерьез.