"Люциус Шепард. Жизнь во время войны " - читать интересную книгу автора

дрожа и тяжело дыша. Очень хотелось с кем-нибудь поговорить, услышать
знакомый голос.
- Ну и ладно, - сказал он темноте. Но это не помогло. И еще долго, пока
он наконец не успокоился и не заснул, Минголла смотрел, как три черные
звезды ползут по дверному окошку, тянутся к центру, касаются друг друга и
расходятся, никогда ничего не достигая, никогда не покидая границ своей
яркой тюрьмы, своей вселенной из комковатого замороженного света.

Глава вторая

Утром Минголла переправился на западный берег и зашагал к авиабазе.
Было жарко, но воздух еще хранил остатки свежести, и пот, выступивший на
лбу, казался чистым и здоровым. Над грунтовкой висела белая пыль от недавно
проехавших машин; он миновал городок и ветку к недостроенному мосту; к
дороге вплотную подступали высокие стены леса, оттуда доносились голоса
обезьян, насекомых и птиц - резкие звуки поднимали настроение, острее
чувствовалась игра мускулов. На полпути к базе ему встретилось шестеро
гватемальских солдат: они выволокли из джунглей два трупа и забросили их на
капот джипа, где уже лежало два таких же. Подойдя поближе, Минголла
рассмотрел голые детские тела с аккуратными дырками в спине. Он собирался
пройти мимо, по один солдат - мелкий, как гном, в синем камуфляже и с
бронзовым лицом - загородил ему дорогу и потребовал документы. Проверяли их
все солдаты сразу, перешептываясь, разворачивая, почесывая затылки.
Привычный к таким задержкам, Минголла смотрел не на них, а на мертвых детей.
Тощие, потемневшие от солнца трупы лежали лицами вниз, спутанные волосы
бахромой свисали с капота, кожа утыкана комариными укусами, вокруг пулевых
отверстий вздувшиеся синяки. Судя по росту, детям было лет по десять, но
потом Минголла разглядел у одной девочки отроческой формы ягодицы и прижатые
к капоту груди. Стало жутко. Одичавшие дети промышляли на жизнь грабежами и
убийствами, а гватемальские солдаты всего лишь выполняли свой долг - их
можно сравнить с птицами, что охотятся в носорожьей шкуре за клещами, чтобы
американскому исполину не досаждали паразиты. И все же это неправильно - так
играючи расстреливать детей.
Солдат вернул Минголле документы. Теперь коротышка улыбался во все
зубы, и - возможно, полагая, что укрепляет таким образом
гватемалоамериканскую дружбу, возможно, потому, что гордился своей
работой, - он подошел к джипу и приподнял за волосы голову девушки,
демонстрируя Минголле ее лицо.
- Bandida! - объявил солдат, скорчив страшную рожу.
Лицо девушки не слишком отличалось от его собственного: такой же острый
нос и выступающие скулы. На губах блестела свежая кровь, а в центре лба
виднелась выцветшая татуировка со свернувшейся кольцом змеей. Глаза были
открыты, и. несмотря на мутную пленку, Минголла почувствовал, что связан с
этой девушкой, словно откуда-то из-под этих глаз она грустно на него смотрит
и все еще умирает, уже пройдя последний рубеж. Но тут из ноздри выполз
муравей, уселся на изогнутую красную губу, и глаза стали просто пустыми.
Солдат отпустил девушкину голову, намотал на руку волосы другого трупа, но
поднять не успел - Минголла отвернулся и зашагал по дороге к авиабазе.
Вдоль посадочной полосы выстроились вертолеты, и, пробираясь между
ними, Минголла разглядел тех самых пилотов, которые днем раньше привезли их