"Люциус Шепард. Ночь Белого Духа (Авт.сб. "Ночь Белого Духа")" - читать интересную книгу автора

Карверсвилльском Ужасе?
- Ага, еще бы. - Элиот опрокинул в себя еще стопку. - Об этом была
целая книга.
- В самом деле, - согласился мистер Чаттерджи. - Бестселлер. Особняк
Кузино некогда был самым знаменитым во всей Новой Англии домом с
привидениями. Несколько месяцев назад его снесли, и мне удалось приобрести
камин, каковой... - он отхлебнул из своей рюмки, - и был средоточием силы.
Мне весьма повезло, что я сумел сделать это приобретение. - Он аккуратно
поставил рюмку точно на влажный кружок, оставленный ею на стойке, и
ударился в ученые разглагольствования. - Эме Кузино была весьма необычным
привидением, способным к множеству...
Элиот сосредоточил внимание на текиле. Эти лекции неизменно выводили
его из себя, равно как и елейный западный облик нынешнего визави, хотя и
по разным основаниям. Когда Элиот прибыл в Катманду в качестве члена
Корпуса Миротворцев, вид у мистера Чаттерджи был куда менее напыщенный -
просто-напросто тощий парнишка в "ливайсах", выклянченных у какого-то
туриста. Он тогда был одним из подлипал - по большей части юных тибетцев,
- частенько захаживавших в дрянные чайные на улице Капризов, чтобы
пялиться на американских хиппи, с хихиканьем балующихся гашишем, вожделеть
к их одеждам, их женщинам, всей их культуре. Тибетцев хиппи уважали:
как-никак те были выходцами из легенд, символами оккультизма, как раз
вошедшего в моду, а тот факт, что они обожали Джеймса Бонда, гоночные
автомобили и Джими Хендрикса, только льстил самолюбию хиппи. Но им
казалось смехотворным то, что Ранджиш Чаттерджи, еще один нацеленный на
Запад индиец, обожает те же самые вещи, - так что к нему хиппи относились
с высокомерной снисходительностью. Теперь же, тринадцать лет спустя, роли
переменились - подлипалой стал уже Элиот.
По окончании своей службы он поселился в Катманду, намереваясь
попрактиковаться в искусстве медитации, дабы достичь просветления. Но дело
как-то не пошло - где-то в его рассудке укоренилась помеха (Элиот
представлял ее в виде темной каменной глыбы, в которую сплавились его
мирские привязанности) - и жизнь его вошла в суетную колею. Десять месяцев
в году он проводил в тесной комнатенке близ храма Сваямбхунатх, медитируя,
истачивая свою глыбу, а в марте и сентябре на время перебирался в дом
мистера Чаттерджи, чтобы там вволю натешиться выпивкой, распутством и
наркотиками. Он прекрасно понимал, что мистер Чаттерджи считает его
конченой личностью, и должность смотрителя фактически является
своеобразной местью, возможностью работодателя по-своему выразить
снисхождение; но Элиота не волновал ни навешенный ярлык, ни отношение.
Быть конченой личностью в Непале - еще не самое страшное на свете. Это
чудесная страна, жить тут не накладно, Миннесота (родина Элиота) далеко за
морем. А понятие неудавшейся жизни здесь попросту лишено смысла: ты
живешь, умираешь и возрождаешься снова и снова до тех пор, пока не
достигнешь наивысшего успеха, заключающегося в уходе в небытие.
Потрясающее утешение для неудачников.
- ...но в вашей стране, - вел свое мистер Чаттерджи, - зло носит
страстный характер. Эротический! Словно духи обретают трепетную
индивидуальность, дабы посоперничать с поп-группами и кинозвездами.
Элиот подыскивал какую-нибудь дельную реплику, но текила в нем вдруг
взбрыкнула, и вместо ответа он рыгнул. Весь мистер Чаттерджи - и зубы, и