"Люциус Шепард. Голос ветра в Мадакете (Авт.сб. "Ночь Белого Духа")" - читать интересную книгу автора

обозначающее это... - Ухватив Сару за плечи, он повалил ее на песок и
навалился сверху. - ...звучит как "путаны". Без этого нам никуда.
Улыбка ее стала неуверенной, а потом и вовсе уступила место выражению
восторженного предвкушения. Питер поцеловал ее, сквозь пальто ощутив
упругость ее грудей. Ветер трепал его волосы; у Питера сложилось
впечатление, что ветер подглядывает за ними через плечо, и он оборвал
поцелуй. Снова накатила дурнота. И головокружение.
- Ты вспотел. - Она утерла его лоб рукой, одетой в перчатку. - Снова
один из этих приступов?
Кивнув, он улегся спиной на песок.
- Что ты видишь? - Сара продолжала промокать его лоб. На ее лице
появилось озабоченное выражение, обозначив крохотные морщинки в углах ее
рта.
- Ничего, - отозвался он.
Но на самом деле он увидел кое-что. Нечто поблескивающее" по ту сторону
пелены облаков. Нечто привлекательное и пугающее в одно и то же время.
Нечто такое, что, несомненно, скоро само ляжет к нему в руки.


Хотя никто не понял этого сразу, первым признаком беды стало
исчезновение тринадцатилетней Эллен Борчард вечером в четверг 19 мая -
событие, записанное Питером в блокнот как раз накануне визита Сары в
пятницу утром; но на самом деле все началось для него лишь в пятницу
вечером, когда он выпивал в кафе "Атлантика" в Нантакете. Он отправился
туда с Сарой пообедать, но, поскольку зал ресторана был полон до отказа,
они предпочли ограничиться напитками и сандвичами у стойки бара. Не успели
они усесться на табуреты, как на Питера набросился Джерри Хайсмит -
блондин, проводящий велосипедные туры по острову ("...самозваный всем
Аполлонам Аполлон", как описала его Сара), завсегдатай кафе и начинающий
писатель, не упускающий ни одного случая спросить совета у Питера. Как
всегда, Питер ободрил его, хотя в глубине души хранил убеждение, что
любителю выпивать в "Атлантике" почти нечего сказать читающей публике -
это типичная для Новой Англии туристская ловушка, украшенная бронзовыми
барометрами и старыми спасательными кругами, забитая толпой молодых
отдыхающих, многие из которых (приметные по багамскому загару) сгрудились
у стойки. Вскоре Джерри двинулся вдогонку за рыжеволосой чаровницей с
протяжным медоточивым акцентом, членом последней туристской группы, а на
его табурет уселся Миллз Линдстром, рыбак на пенсии и сосед Питера.
- Чертов ветер продирает до костей, как наждак, - произнес он вместо
приветствия и заказал виски. Этот крупный краснолицый старик по своему
обычаю был одет в комбинезон и куртку "ливайс", из-под фуражки у него
выбивались седые кудряшки, а сетка лопнувших сосудов на щеках бросалась в
глаза сильнее обычного, потому что Миллз уже успел порядком загрузиться.
- Что вы тут делаете? - Питер удивился, что Миллз заявился в кафе, хотя
считал туризм смертельной заразой, а кафе - ее рассадником.
- Выводил сегодня баркас. Впервые за два месяца. - Миллз одним духом
влил в себя полпорции виски. - Думал, что смогу забросить пару-тройку
удочек, но потом напоролся на эту штуковину с мыса Смита. И рыбачить
как-то расхотелось. - Он опорожнил стакан и дал знак бармену наполнить
его. - Карл Китинг уже давненько говорил мне, что она формируется, но оно