"Александр О'Шеннон. Антибард: московский роман " - читать интересную книгу автора

Бабий корм.
И тут на кухню выходит Крюгер.
Он одет в то же, в чем спал. Растрепанные каштановые волосы с засевшим
пером, подстриженные то ли под сэссон, то ли под горшок, как у русских
поэтесс. Еще не видел ни одного поэта с нормальной стрижкой. У всех поэтов,
начиная с Александра Сергеевича, были совершенно безобразные прически. Глаза
голубого цвета слегка опухли.
Да, вчера явно перебрали.
Я, кстати, сегодня еще не смотрелся в зеркало. Да и не стоит, наверное.
Утиный нос острослова и бабника. Лет сорок, но не скажешь.
Действительно похож на немца, хотя в этом смысле сам черт ногу сломит. У
меня, например, есть один знакомый, Миша Коган, сын известного советского
художника, сделавшего себе имя и квартиру с мастерской в центре портретами
ударников коммунистического труда, так он просто идеальный голливудский
викинг - блондин с серыми глазами и носом-картошкой. Даже борода у него
желто-рыжая, как у какого-нибудь конунга Харольда Железные Зубы. Но -
Коган!.. Крюгер - еще куда ни шло. А с другой стороны, на Нюрнбергском
процессе судили одного эсэсовского отморозка, чуть ли не штандартенфюрера, у
него фамилия вообще была Абрамчик. Ну да наплевать. Дожевываю ужасный
огурец.
- Привет, - бодро говорит Крюгер, - Верунчик в ванной?
Я киваю. Крюгер понимающе кивает мне. Да, именно так и должно быть.
- Ну, как вы вчера?
Тон игривый, но чувствуется некая подозрительность. Настороженность.
Все-таки отбил самку из прайда. Потеря вроде бы невелика - одной меньше,
другой больше, и все не Мэрилин Монро, - но вдруг именно эта была какой-то
сверхъестественной в постели, вдруг упустил что-то охуительное? "В тихом
омуте..." и прочее. Я пожимаю плечами:
- Да вроде нормально.
Действительно, хуй его знает. Я ведь ничего не помню, к тому же мои
восторги омрачили бы нашу встречу. Крюгер успокаивается.
- Слушай, - говорю я, - а мы где вообще находимся?
- Это, - самодовольно отвечает Крюгер, - квартира моей бывшей тещи. Она
мне ее подарила.
- Да нет, я имею в виду территориально. Какой район?
- А! Тут на трамвае до "Тушинской" ехать минут пятнадцать.
"Тушинская"! Я так и знал. Отсюда до меня пилить и пилить. Нет, возьму
тачку.
- Я тут чайник вскипятил, не хочешь?
- Чаю? - Крюгер надолго задумывается.
Я завариваю чай Вере и доливаю кипяток в свою кружку. Чай получается
жиденький, желтоватый. Ну да черт с ним.
- С утра, - говорю я, - оттягивает.
- Я вот думаю, может, нам водочки выпить?
- В холодильнике вроде нету...
- В комнате должна быть, мы вчера там заканчивали.
Вот, блядь, а я и не помню... Крюгер уходит на поиски.
Я вообще-то не опохмеляюсь, чтобы не стать алкоголиком, и водку
стараюсь не пить, потому что у меня от нее сносит крышу. Она заставляет мое
сознание клубящимся туманом растекаться по ухабистой горизонтали русского