"Виктор Шендерович. Страдания мэнээса Потапова (Искатель 1988 № 1)" - читать интересную книгу автора

слабели ноги. "О господи, - вздрогнул мэнээс, как будто снова услышав
визгливое бурчание за стеклом, - и голос тот же!"
Он закурил и постарался взять себя в руки, что немедленно принесло
результаты: Потапов вспомнил, как однажды в метро встретил своего двойника -
до того был похож, что они как прилипли друг к другу взглядами, так и
простояли остановку. Потом нервы у Потапова не выдержали, и он вышел.
Воспоминание приободрило. "Бывает же, - подумал мэнээс. - А потом,
может, они близнецы, бабы эти? Очень даже возможно. Такой вот козявинский
феномен".
- А голос? - тут же тревожно спросил кто-то внутри Потапова.
- А черт с ним, с голосом! - запальчиво ответил ему Потапов и встал: не
сидеть же, ей-богу, все два дня на мокрой скамейке! - Вперед! - воскликнул
он, тряхнув образованной головой. - Что я, в самом-то деле...
И, бормоча, как заклинание: "Чудес не бывает", - отправился в "Зарю".
Что сказать на это? Чудес, конечно, не бывает, но странные вещи еще
случаются.
Дверь в гостиницу была уже открыта, пространство же за стойкой
пустовало. Потянув носом хлорный запах, притерпевшийся к ожиданиям Потапов
присел на банкетку и принялся изучать мозаику на стене. Мозаика эта
изображала взявшихся за руки молодых людей - судя по одежде, юношу и
девушку, - которые шли по козявинским просторам навстречу восходящему
солнцу. Лица у молодых людей были совершенно одинаковые, толстые мозаичные
лучи солнца упирались юноше в грудь.
Потапов хмыкнул, но поразмышлять о прихотливой фантазии козявинских
монументалистов не успел: послышались шаги, и навстречу вставшему с банкетки
мэнээсу вышла из коридорной тьмы мощная шатенка.
Как выяснилось, встал Потапов совершенно напрасно.
Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что ничего нового он
здесь не увидит. На жакете вошедшей, вцепившись лапками в огромный бюст,
застыл изящный паучок-брошка.
Стальные глаза администраторши-проводницы со знакомой непреклонностью
смотрели на Потапова.
- Слушаю вас, - сказала она наконец, но говорить Потапов уже не мог.


* * *

Врач был лысоват, невысок ростом, глядел сквозь стекла очков
внимательно и строго.
- В первый раз у нас, - не то чтобы спросил, а скорее утвердительно
сказал старичок.
- В первый, - эхом отозвался Потапов.
- Угу, угу... - Старичок снова погрузился в записи.
- Скажите, - подождав, осторожно произнес Потапов, - что это было?
- Точно вам сказать не могу, - бросив острый взгляд из-за очков,
ответил доктор и забарабанил пальцами. - Может, просто голодный обморок,
переутомление... Н-да.
За окнами варился серый осенний день, орали с деревьев вороны,
козявинцы спешили по своим козявинским делам.
- Прошу вас, доктор, - упрямо попросил Потапов, - ничего не скрывать.