"Виктор Шендерович. Здесь было НТВ, ТВ-6, ТВС и другие истории" - читать интересную книгу автора Маленькая не маленькая, но, по самым скромным прикидкам, в последние
месяцы конфликта не столько от имени, сколько по поручению Российской Федерации, нашим убийством, не особо отвлекаясь на другие государственные нужды, занимались около тысячи человек - "кремлевские", "лесинские", "добродеевские", "коховские", "патрушевские", "устиновские", "букаевские"... Дивизия госчиновников. Зарплаты, машины, офисы, оргтехника, связь и спецсвязь... Все для фронта, все для победы! ...Напрямую воззвать к общественности, уже зимой 2001-го, предложил мой добрый знакомый, по совместительству - известный писатель; вскоре текст уже пошел по рукам. Не стану делать вид, что мы не принимали в этом участия - дело касалось нашей судьбы; к тому же люди в телекомпании собрались пишущие, каждый сам себе Тургенев, и остановить этот стилистический перфекционизм удалось не сразу. Наконец утвердили окончательный вариант текста - и пошли за автографами. Признаться, имелось опасение, что "подписантов" будет немного: с НТВ к тому времени мало кто хотел контактировать. По меткому словцу Сорокиной, мы были как чумной барак. Подписали, однако, многие, причем иные - весьма неожиданно для нас. Актера N, например, мы поначалу даже не собирались включать в список - знали как изрядного конформиста и полагали, что увильнет. Но кто-то сказал: надо дать человеку шанс. И N этот шанс использовал, своей подписью напомнив нам, что человек - галактика довольно малоизученная. Наблюдать процесс подписания, отказа или рефлексий по этому поводу такую возможность. Мгновенно и прекрасно, без секунды раздумья, поставили свои имена под текстом Ахмадулина и Приставкин, Джигарханян и Чурикова... Замечательный театральный режиссер, забытый нами в спешке, звонил и сам просил включить его в список. С юношеским пылом сказал "да" Александр Володин и еще несколько раз, словно преодолевая расстояние между Москвой и Петербургом, крикнул в трубку свое "да". Мой учитель и кумир юношеских лет, художественный руководитель МХАТа Олег Табаков прочел текст, шумно втянул в себя воздух и, поморщившись, сказал: - Витек, мне ж Волошин помогает с театром... - Я пришел не к директору театра, - ответил я, - а к гражданину России Олегу Табакову. Это был удар ниже пояса. Мой любимый Олег Павлович крякнул, подтянул к себе лист, размашисто подписался - и, как мне показалось, с облегчением откинулся в кресле. Список "подписантов" был впечатляющим, но, рискну сказать, не менее впечатляюще смотрелся бы список тех, кто подписывать письмо не захотел. Мотивы отказа, как и их формы, были различны. Знаменитая актриса кричала в трубку: "Не впутывайте меня в это дело!" Она была пьяна, одинока и нуждалась в публике, поэтому я успел уже трижды попрощаться, а актриса все кричала что-то про меня и мою говняную телекомпанию. Известный актер и худрук великого в прошлом театра отказал жестко и без объяснений. "Думайте обо мне что хотите", - сказал он. Что я и делаю. Но были и другие отказы. |
|
|